Охотница
Шрифт:
– Имя этой женщины не должно упоминаться в моем доме, – прорычал Мартин. – Мег ничего не унаследовала от своей матери. Ничего. Я несу ответственность за свою дочь, и эта часть ее жизни закончена и предана забвению. А теперь, где остальные ваши вещи?
– Мои пожитки? – Кэт вздрогнула от неожиданности, так стремительно он сменил тему. – У меня не так много вещей, только небольшая седельная сумка. Я оставила ее в гостинице, в той, где я остановилась вчера вечером. «Бойцовый петух» в Саутуорке, прямо на берегу реки. Что касается вашей дочери…
– Я
– Но, мсье Ле Луп… я хотела сказать, мистер Вулф. – Впившись пальцами в покрывало и игнорируя боль, Кэт с невероятным усилием передвинулась на край кровати. – Мартин!
Он остановился у двери и, развернувшись, оглянулся на ее зов. Словно шторки закрылись в его глазах, и в них теперь был только холодный категоричный запрет, от которого Кэт просто застыла.
– Запомните одно, мисс О'Хэнлон. Как другу Арианн вам окажут здесь радушный прием, пока вы полностью не восстановите свои силы. Но дальнейшего обсуждения моей дочери не будет. Когда вы поправитесь, вы возвратитесь на остров Фэр и передадите Хозяйке мое сердечное признание и благодарность за проявленное беспокойство. Но Мег останется там, где она есть.
Отвесив вежливый поклон, он выскользнул из комнаты, оставив Кэт оторопело смотреть на закрытые двери. Затем она со стоном свалилась обратно на матрац, обессиленная, расстроенная, преисполненная негодования.
Ее предупреждали, что Мартин Ле Луп мог проявлять некоторое упрямство, но Арианн не подготовила Кэт к восприятию такого твердолобая и непробиваемости. Кэт необходимо было встать, найти свою одежду, идти за Мартином и вбить хоть немного разума в его тупую башку. Пусть даже ей придется воспользоваться тростью той старой карги Агаты.
Вот если бы только ее собственная голова все еще не пульсировала, как если бы сотня барабанщиков барабанила в глубине ее черепной коробки. Она потерла виски, бесплодный разговор с Мартином Ле Лупом только усилил головную боль. Надо дать глазам капельку отдохнуть и немного восстановить силы, прежде чем она снопа попытается убедить этого упористого остолопа.
Кэт уже почти начала снова куда-то уплывать, когда услышала скрип двери. Открывая глаза, она увидела, как пламя свечи на столике у кровати затрепетало от движения воздуха. Напрягшись, она поняла, что кто-то медленно и осторожно чуть приоткрыл дверь в спальню, чтобы заглянуть внутрь.
Ле Луп подумал хорошенько и вернулся? Кэт сомневалась, что это возможно. У него не было причин вести себя столь таинственно. Она уже собралась крикнуть «Кто там?», когда уловила тень почти бестелесной фигурки в белом и разглядела бледное лицо, которое все было одними огромными зелеными глазами.
– Почему бы тебе не войти, Мегаэра, и не посмотреть на меня вблизи? – недовольно спросила Кэт, приподнимаясь на локтях.
Девочки застыла, как кролик под взглядом орла. Кэт была почти уверена, что девочка стремглав унесется прочь. Но секунду поколебавшись, Мегаэра перешагнула
Принцесса крови могла бы позавидовать тому горделивому достоинству, с которым девочка приблизилась к кровати. Ее худенькая фигурка была облачена в ночную сорочку из тончайшего белого батиста, ее темно-каштановые волосы рассыпались по плечам. Кружевной ночной чепчик, который неплохо смотрелся бы на круглолицей благодушной мордашке, только подчеркивал резкую утонченность Мегаэры. Брови темными арками выделялись на фоне бледной кожи.
«Дитя света и тени». Кэт охватила необъяснимая дрожь. Она с невероятным трудом приподнялась и спустила ноги с кровати, накинув на плечи покрывало, как предводитель плед с цветами своего клана.
«Смешно, – подумала она, – проявлять столько осторожности перед крошечной девочкой». Но она уже испытала на себе, что могла сотворить эта необычная кроха. Мегаэра приостановилась на некотором расстоянии, пожирая Кэт глазами. Кэт не отвела глаз со своей маленькой Немезиды.
– Меня зовут не Мегаэра, – заявила девочка, упрямо вздергивая подбородок. – Мое имя Маргарет Элизабет Вулф.
– А я Катриона из клана О'Хэнлон. Не будешь ли ты столь любезна объяснить мне, почему ты прячешься за дверью, шпионя за мной?
– Я не прячусь. – Краска слегка подрумянила щеки девочки. – Я только хотела посмотреть, как вы.
– Как мило с твоей стороны, – сдержанно заметила Кэт. – Великолепно, если не считать отверстия, которое ты продырявила в моей спине, и грохочущего стука в моей черепушке от той гадости, которую ты засадила в меня. Хотелось бы еще раз взглянуть на твое «ведьмино лезвие». Никогда прежде не видела ничего подобного, а, признаюсь, я очень любопытна.
– Ни малейшего понятия не имею, о чем это вы говорите, – сказала Мег и непреклонно сжала губы.
– Неужели? Тогда, может, нам лучше позвать твоего отца и спросить его.
– Нет! – надменность Мег исчезла, и на ее лице отразилось нечто сродни панике. – Пожалуйста, не надо. Папа понятия не имеет, что я… я…
– Наносишь раны людям своим «лезвием ведьмы»?
– Это вовсе не «лезвие ведьмы». Он называется сайриндж, или шприц, и я не наношу раны людям. Если только мне не приходится и… и я не могу показать его нам, потому что у меня с собой ничего нет.
– Правда? Я-то думала, что ты крадешься сюда, чтобы проткнуть меня еще разок.
– Нет! – снова воскликнула Мег. – Я и в первый раз не стала бы этого делать, если бы не подумала, что вы пытаетесь убить моего папу. В любом случае, это было всего лишь снотворное.
– Снотворное? – Кэт прижала руку к своей пульсирующей голове. – Сдается мне, окажись доза твоего снотворного чуть больше, и я уже никогда не проснулась бы.
– Я знаю правильную норму, – возмутилась девочка. – Кроме того, захоти я убить вас, я воспользовалась бы ядом. Я прекрасно умею готовить яды.
– Вот уж в чем теперь не сомневаюсь.