Охотник на демонов

Басов Николай Владленович

– А мне казалось, господин мой, что я хорошо спрятал свои мысли.

Лотар снял налобник, выкованный из темной бронзы, провел рукой по коротким волосам.

– А я не мысли прочитал. Просто на разошедшемся шве остался след твоей магии.

Сухмет внимательно, сузившимися глазами посмотрел на свой сапог.

– Здорово. Нет, в самом деле, здорово. Ты почувствовал след, который не могу, при всем желании, почувствовать даже я. Кажется, зря я говорил…

Внезапно стало тихо, очень тихо. Так тихо, что Лотар вскочил на ноги и схватился за кинжал. Впрочем, больше

он ничего не предпринимал, потому что ничего и не случилось.

– Вот так-то, - сказал наконец Сухмет.
– А мы летели вперед, как пришпоренные.

– Что это было?

– Кто-то умер.

– Скорее, что-то. Нечто со слабой аурой, похожее на неодушевленный предмет…

– Но не животное.

Лотар снова протянул вперед свое восприятие, как нежнейший цветок, и вдруг все понял.

– Это была птица. Она погибла на лету. Как это может быть? Она кружила довольно низко, но ничто не убивает так, как погибла она… Словно ее мгновенно что-то задушило.

Сухмет вздохнул.

– Теперь у нас есть ответ - капкан не снят. Он так же готов действовать, как прежде.

Лотар посмотрел на перевал, разрезавший черные горы, и прикусил губу. Теперь настороженность изменила, кажется, сам цвет его светло-серых глаз - они стали темнее.

Когда они пошли дальше, Лотар попытался объяснить:

– Понимаешь, мне все время кажется, что здесь нам не придется очень уж трудно работать.
– Он еще раз провел рукой по волосам и надел налобник.
– По-моему, наши противники затеяли дело, которое им не по плечу.

– А кто наши противники?
– живо спросил Сухмет.

– Ну кто же это знает, кроме них самих?
– удивился Лотар.

Сухмет задумался. Они шагали по рыхлому, хлюпающему снегу, и горы становились все ближе. За низкими серыми тучами угадывалось солнце. Где-то недалеко сорвался пласт подтаявшего снега и гулко хлопнулся о землю. По-прежнему удивляло и настораживало отсутствие птиц.

Лотар обернулся. Ближайший лесок почти полностью закрыл долину, но между верхушками деревьев и полосой туманной мглы, давящей сверху, проглядывала земля, изрисованная разводами первой, удивительно яркой травы. Он догнал Сухмета.

– А знаешь, - заговорил старик, не поворачивая головы, - у меня такое же ощущение. Как будто мы столкнулись с новичками, которые не понимают сил, запущенных в действие. И они не способны теперь выбраться из положения, в котором оказались. В общем, мы напали на каких-то недоучек.
– Он протопал еще десяток туазов и завершил свое сообщение: - Но это не значит, что мы не можем попасть в передрягу.

Внезапно Сухмет остановился. Заметив его напряженную спину, Лотар тоже замер и лишь тогда осознал, что его рука наполовину вытащила Гвинед из-за плеча. Оба стояли совершенно неподвижно, всматриваясь в темное, припорошенное снегом, смазанное пятно, появившееся впереди в трех сотнях шагов.

Это была перевернутая телега. Она ехала вниз, в долину, хотя и не наверняка. Уж очень трудно было сейчас определить, что здесь произошло. Обе лошади, тащившие се, исчезли. Немного в стороне лежал труп возницы.

– Мертв уже много дней, -

сказал Лотар.

– А ведь он почти вырвался.

– Пожалуй. К нему можно подойти, вокруг чисто. Телега была из тех тихоходных, но очень надежных повозок, на которых местные жители переправляли товары на большие расстояния. Передняя ее часть была расколота, словно, до предела разогнавшись на этом склоне, она налетела на нечто несокрушимое. Товаров, как ни странно, не было. Постромки были оборваны… Нет, вся сбруя была вырвана из крепежных пазов крепкого, как камень, твердого дерева.

– Чтобы так рвануть, нужно быть великаном, - заметил Сухмет.

Они подошли к трупу. Это был житель долины, решил Лотар. У него были слишком характерные прямые русые волосы. Он был молод, не старше Лотара. Его белое от ночных морозов лицо напоминало лик статуи. В засыпанных льдинками глазах застыло спокойствие, и это было странно, потому что нижняя часть его туловища была оторвана: как нетерпеливый обжора разрывает тушку цыпленка. Кровь из разорванного живота впиталась в снег бледно-серым пятном.

– Удивительно, - подал голос Сухмет, - что его не обгрызли шакалы. Понимаешь, еще очень голодно, но ни один зверь не покусился на… Такое впечатление, что зверей тут вообще не осталось.

– Не знаю, есть ли тут шакалы, барсы или хотя бы лисицы, но те, кого интересуют ткани и золото, здесь определенно водятся.

Лотар попытался оценить своим магическим видением, что же здесь произошло, но ничего не увидел. То ли слишком много времени прошло, то ли все здесь было умело стерто. Он перепробовал все, что могло остаться, - запах, волоски шерсти, след оружия, остатки тонких, разреженных полей, составлявших след ментальной магии… Но ничего не обнаружил.

– Может быть, холод как-нибудь подействовал, - предположил Сухмет, который читал мысли Лотара.

– Что-то должно было остаться, а получается… Ладно, впереди еще не один такой сюрприз.

Они пошли дальше. Следующую повозку они обнаружили через две сотни шагов. С ней все было проще, ее просто перевернули набок. Лошадей и трупов людей не было. Товаров тоже. Дальше все так и пошло - ни трупов, ни товаров. Но количество разбитых и сломанных повозок ошеломляло. Наконец Сухмет не выдержал.

– Да сколько же здесь награбили! Пожалуй, Покует не преувеличил, когда сказал, что на перевале можно перехватить заработанное жителями долины за целый год трудов.

Внезапно среди множества разбитых и разграбленных повозок они нашли второй труп. Его наполовину засыпало осколками фаянсовой посуды, которая разлетелась на куски от чудовищного удара, обрушившегося сверху. Даже после этого он оставался жив и собирался драться - его ухоженные пальцы сжимали рукоять боевой секиры. Но се лезвие было чисто, купец не сумел подняться или не успел освободиться от остатков своего некогда прекрасного товара. И тогда его кто-то добил точным, как удар палача, выпадом под подбородок. Сухмет указал на характерный след от редчайшего в этих краях трехгранного клинка, оставившего ранку, похожую на запекшуюся от крови остроугольную звездочку.