Охотник-отступник
Шрифт:
— О, — сказала она слабо и неуверенно посмотрела на него. — Почему?
Николас заколебался, а потом сказал:
— Я объясню, пока мы будем есть.
Джо открыла рот, готовая настоять, чтобы он сейчас объяснил, но урчание в животе заставило ее передумать. Кивнув, она подошла к микроволновой печи и проверила пиццу внутри. Прошло достаточно времени, что кусочки, которые она разогрела, снова стали комнатной температуры. Поцокав языком, она поставила их на одну минуту, а затем взяла бокалы и взглянула на стол. Просто взгляд на эту чертову штуку, вернул воспоминания
— Может быть, мы поедим в гостиной, — пробормотала она.
— В этот раз, — пробормотал Николас, его глаза сверкнули серебром, когда он взял у нее бокалы.
Джо покраснела на озорной блеск в его глазах, ее тело начало покалывать от воспоминаний удовольствия, и, когда он наклонился, чтобы легко поцеловать ее в губы, она сразу же открылась для него и начала поднимать руки, чтобы обвить их вокруг его шеи.
— Сначала еда, — зарычал он, быстро отходя от нее. — Еда, а потом поговорим.
Джо наблюдала за тем, как он выходит из кухни, и небольшой вздох слетел с ее губ. В этот момент ее не волновало, поест ли она когда-нибудь снова. Она просто хотела снова почувствовать тело Николаса, прижатое к ней и в ней. Она хотела…
Микроволновка просигналила, объявив, что она закончила, и Джо встряхнула головой и повернулась к ней, подумав, что Николас как наркотик. Она не могла насытиться им. Вздохнув, она достала ломтики пиццы из микроволновки, разделив их между двумя тарелками, и понесла их в гостиную.
Николас поставил бокалы на журнальный столик и устроился на диване перед ним. Джо села рядом с ним, передав ему одну из тарелок, и начала кушать. В то время как она была бы счастлива минут назад на кухне отложить еду, теперь когда запах пиццы плыл у нее под носом, она стремилось побыстрее накормить себя… сначала. Прошло довольно много времени, с тех пор как она завтракала с Брикером и Андерсом, и она действительно была очень голодна.
Джо, возможно, и была голодна, но Николас был еще более голоден. Он, казалось, почти проглотил кусок пиццы и закончил его прежде, чем она съела даже половину своего. С небольшим затруднением, ему удалось подогреть еще два куска и принести их в гостиную, как раз когда она закончила свой первый кусок. Джо съела три куска, чтобы наестся. Николас был на шестом куске, когда она поставила свою тарелку и повернулась к нему выжидательно.
— Итак? Объясни, почему обмороки — это нормально, — подсказала она, как только он дожевал и проглотит свой последний укус.
Николас посмотрел на свою пустую тарелку, посмотрел в сторону кухни, как будто рассматривать вариант взять еще кусок, но затем поставил тарелку и пояснил:
— Объединенное удовольствие — это слишком много в первые разы для ума, и мозг в своего рода ответ перегружается и дает сбои, когда оргазм сокрушает его. Это совершенно нормально для первого совместного года супругов.
— Что такое объединенное удовольствие? — спросила она сразу.
— Я чувствую твое удовольствие, а ты чувствуешь мое, — сказал он просто.
— Так, когда ты… — Джо замолчала и закусила губу, пытаясь придумать как бы описать, что он делал, без использования пошлостей, которые могли бы унизить красоту того, что он делал.
— Каждый раз, когда я целую, ласкаю или прикасаюсь к тебе, я испытываю твое удовольствие, как свое собственное, — сказал торжественно Николас, решив ее проблему. — Я испытывал твое удовольствие, и оно смешивалось с моим, а затем отскакивало обратно к тебе, снова смешивалось с твоим и переходило назад еще более интенсивное, и так далее, пока никто из нас не мог взять больше.
Что объяснило подавляющее удовольствие, которое она испытывала, предположила Джо, а затем спросила:
— Так это штука с объединенным удовольствием происходит только между пожизненными супругами?
Николас торжественно кивнул, а затем спросил:
— Почему ты улыбаешься?
— Потому что тебе более пятисот лет, и, вероятно, ты уложил многих женщин, и я рада, как гонады (женские яичники), что ты не испытал этого с ними.
— Рада, как гонады? — спросил Николас, вздрогнув от термина. Покачав головой, он нехотя улыбнулся, но потом тихо признался: — Я испытал это раньше, Джо.
— Твоя жена, — вспомнила Джо.
Он кивнул.
Джо рассматривала его почти виноватое выражение лица, а потом слегка пожала плечами.
— Я думаю, что могу справиться с этим. Я все еще единственная живая, кто может наслаждаться этим, так что… — она села на его колени и обвила руками его шею, комментируя, — Я предполагаю, что это делает вероятность измены меньше.
— Мы моногамнее людей по этой причине, — пробормотал Николас, сжимая руки вокруг нее. — Как только ты находишь пожизненную пару, никакая другая женщина не сможет сравниться с ней. Это как попытка убить боль аспирином после нескольких лет на морфине.
— Это, кажется, точным описанием, — спокойно заверила его Джо. — Потому что я нахожу тебя, как наркотик, не могу насытиться тобой. Я уже снова хочу тебя.
Она подняла глаза на него, его синий цвет глаз исчез, опять замененный серебром.
— Итак, — прошептала Джо, наклонив ее лицо вперед так, чтобы их губы почти соприкасались. — Если бы я поцеловала и погладила и приласкала тебя, я бы тоже испытала удовольствие, верно?
Николас слегка кивнул.
— Это довольно классная сделка, — прошептала она, протягивая руку вниз, чтобы обхватить его через ткань джинсов. Он был твердым и стал еще более твердым от ее прикосновения, и она задрожала от волнения, которое прошло через нее.
Черт, слабо подумала Джо, он был прав. Она была настолько поглощена порывом страсти, которое переполняло ее ранее, когда он ласкал ее, что Джо не понимала, что происходит, но теперь… она нежно его сжала и закрыла глаза, когда еще один прилив удовольствия прошел сквозь нее. В следующий момент она соскользнула с него на колени между его ног на пол, и потянулась к кнопке на его джинсах.
— Джо, подожди, мы должны поговорить, — сказал Николас, пытаясь остановить ее.
— Позже, — сказала она тихо. — Теперь моя очередь.