Охотники до чужих денежек
Шрифт:
– Так он только завтра. – Зойка с хрустом откусила яблоко, брызжа соком.
– Подарков много никогда не бывает... Вина? – Саша наполнил два фужера красным вином. – У нас с тобой вся ночь и весь завтрашний день впереди. Напразднуемся еще...
– Черт! – Зойка перестала жевать и уставилась на парня виноватым взглядом. – Завтра, наверное, не получится.
– Почему?
– У подруги моей годовщина гибели родителей. С утра с ней на кладбище нужно смотаться, а днем поминальный обед друзья ее покойных родителей в ресторане устраивают. Мое
– Это что за Элка такая? – Саша наморщил высокий лоб, пытаясь вспомнить. – Не та, с которой мы собирались ужинать?
– Ну! Я хотела ей сделать сюрприз. Познакомить с тобой. А заодно и ее вытащить из дома. Шутка ли, целый год просидеть сиднем, никуда не выходя. Правда, я ей еще ничего не сказала, хотела сделать сюрприз...
– А кто были ее родители? Как они погибли? Катастрофа, что ли, какая? Или опились? – Саша залпом выпил вино и, с грохотом поставив бокал на серебряный поднос, взял очищенный апельсин. – Алкаши, что ли, были?
– Скажешь тоже! – фыркнула Зойка не без ревностных ноток в голосе. – Алкаши! Побольше бы таких алкашей! Там денег было что грязи. Элка вон до сих пор живет безбедно. Опять работу бросила. Значит, есть на что существовать. Нет, родичи ее были путевыми людьми. Отец художник. Мать артистка.
– Хм, – недоверчиво хмыкнул Александр, глядя прямо ей в глаза. – Что-то я не пойму... Ты только что сказала, что там денег как грязи. Сказала?
– Ну! А что тебя удивляет? Говорю, он был художник...
– И что? На аукционе Сотбис его полотна продавались? – Саша цинично засмеялся. – Ты что, детка, настолько наивна или прикидываешься? Откуда у какой-то уездной артисточки и заштатного мазилки бешеные бабки? Тачка наверняка также имеется?
– Мало одной, две было раньше. Одна у родаков, вторая у Элки...
– Вот. Сама же себе противоречишь. Отечественные?
– Нет. У Элки «Форд», почти новехонький. Они ей в прошлом году к Рождеству преподнесли. А у них «Ауди»...
– Ничего себе заработки у российской интеллигенции! – насмешливо присвистнул Саша. – А везде трубят об их бедственном положении... Так чем же все-таки они на самом деле занимались, а?
– Я не знаю... А почему тебя это так интересует?
Зойка обеспокоенно заерзала на месте. Предмет беседы ей откровенно не нравился. Ей совсем не хотелось обсуждать, находясь с Александром в постели, ни свою подругу, ни уж тем более ее погибших родителей. И откуда, спрашивается, такая заинтересованность в его голосе? Что больше привлекло его внимание: загадочный облик ее подруги или благосостояние, оставленное ей в наследство...
Против воли в душе ее заворочалась ревность. Глаза с жадной лихорадочностью принялись шарить по обнаженному телу ее новоиспеченного любовника. Представить его в объятиях кого-то другого, а уж тем более Элки, которую судьба и без того щедро всем наградила... Нет, это было выше ее сил! Зойка еще не знала, как это у нее получится, но была уверена, что не
– Так чем они промышляли, эти нувориши местные, а? – Вопрос Саши прозвучал уже более жестко. – Ответишь мне или нет?
– Знать бы... – Зойка вдруг запаниковала. Твердость в голосе возлюбленного ей совсем не понравилась, и, желая хоть как-то сгладить ощущение от своих собственных подозрений, она потянулась к нему. – Сашенька, давай не будем об этом больше говорить.
– Почему? – Он позволил обнять себя за шею, не воспротивился и ее жаркому поцелую, но, когда девушка отстранилась от него, снова повторил: – Почему ты не хочешь говорить об этом?
– А почему ты хочешь, я не пойму? – совершенно искренне изумилась она. – Разве мы здесь с тобой по этому поводу встретились? Я думала...
– А мне плевать, что думала ты!!! – вдруг заорал Александр и, привстав на кровати на коленях, дважды ударил ее наотмашь по лицу. – Она думала!!! Она думала!!! Будешь думать о том, о чем я тебе велю, поняла?! Отвечай!!! Поняла или нет?!
– Д-да, поняла, – взвизгивала Зойка, пытаясь укрыться от града ударов, которыми ее щедро потчевал молодой человек. – Поняла, Сашенька! Конечно, поняла!!!
Он стих так же неожиданно, как и вспылил. Сел на кровати. Минуту тяжело дышал. Затем плечи его обмякли. Глаза заволокло то ли невыплаканными слезами, то ли печалью какой-то неведомой, и он еле слышно попросил:
– Зой, сделай мне массаж. Что-то голова разболелась...
Она послушно прильнула грудью к его голой спине и принялась разминать ему плечи.
Скажи ей кто неделю назад, что она позволит себе пройти через подобное унижение, она бы лишь возмущенно фыркнула в лицо тому, кто попытался бы предсказать такое.
Чтобы она, Зойка, идущая по жизни напролом, зубами рвущая у судьбы те блага, которые эта злодейка пыталась от нее припрятать, позволила себя ударить?! Нет, это не про нее. Никто и никогда ее не трогал. Ни один мужчина, с кем довелось ей встретиться в этой жизни, не посмел ни разу грубо тронуть ее пальцем. А сейчас...
Что происходило с ней сейчас, она и сама не понимала. Поглаживая подрагивающими пальцами гладкую кожу его плеч, она боялась дышать, не то чтобы сказать что-то неосторожное. Полученные оплеухи были тотчас забыты. Ужасающая грубость и неистовство Александра мгновенно прощены, и после недолгих размышлений она нашла вполне приемлемое объяснение его поведению.
В конце концов, она сама спровоцировала его на подобные действия. Ведь откровенно же восхищалась его умением доводить женщину до исступленного восторга не совсем традиционными методами, чего же тогда обижаться...
И когда Саша, поймав кисть ее руки, прижал ее к губам и со странным всхлипом в голосе пробормотал ей «прости», Зойка растрогалась едва ли не до слез.
– Ну что ты, милый... – зашептала она ему на ухо. – Что ты? Все хорошо...
– Правда? – Он поднял на нее виноватые глаза. – Ты больше не злишься?