Охотники до чужих денежек
Шрифт:
Удар по самолюбию был более чем ощутимым, и Вениамин, насупив брови, несколько минут растерянно молчал. Затем, постепенно возвратив себе былое самообладание вкупе с утраченным было самомнением, цинично изрек: – Я всегда чувствую самку! Всегда! Тебе этого не понять, потому что твой удел – виртуальный секс. Твои девки не пахнут и не колыхают сиськами, когда им хочется.
Макурин побагровел. Неведомо каким путем его окружение прознало о том, что он избегает общения с женщинами из плоти и крови, отдавая предпочтение виртуальным нимфам. Но до сего времени никто не осмеливался задевать его этим. Сейчас же этот скудоумный недоросль позволил себе его оскорбить, да еще в присутствии племянника. А
– Допустим, – согласно кивнул он, сделав невероятное усилие над собой, чтобы сохранить хладнокровие. – Допустим, что она влюбилась в тебя по уши. Допустим даже (хотя это такая херня!), что она подглядывает за объектом своей влюбленности. Но тогда отсюда вытекает вполне логичный вопрос: зачем ей это?! Она что, с маниакальной потребностью какой-нибудь? Нет? Тогда зачем?
– Ну... Я не знаю, что там у этих баб на уме, – принялся выдвигать версии Вениамин, но как-то слишком вяло и неохотно. – Одна, например, постоянно мои плавки уносила. И держала не где-нибудь, а в косметичке. А так нормальная с виду баба!
– Это не сравнение. Одно дело – плавки, а другое – следить за тобой! – не принял его варианта Макурин и отпустил подзатыльник хихикающему Лехе. – Цыц мне здесь! Развеселился! Лучше сказал бы что-нибудь путное, отличник!
– А при чем тут отличник! – сразу обиженно вскинулся племянник. – То, что я учился плохо, еще ни о чем не говорит. Зато я книжки разные любил читать.
– Какие? – насмешливо подразнил его дядька.
– Детективы, например, – горделиво выдал Леха.
– Ну и что там твои детективы по данному конкретному случаю имеют нам сказать? – приобщился к гонениям на бедного Леху Вениамин. – Чем, по-твоему, можно объяснить подобное неадекватное поведение данной молодой особы?
– Все намного проще. – Леха по-детски шмыгнул носом, засмущался на минуту от внезапного внимания взрослых авторитетных товарищей, но, правда, ненадолго. Спустя минуту он уже голосом прирожденного докладчика вещал: – Если эта девушка пережила в своей жизни трагедию, о которой вы говорили, то ее поведение нельзя назвать неадекватным. Правильно я произнес это слово? Так вот, здесь как раз все объяснимо. Родители погибают. Нужен рядом человек, которому она смогла бы доверять и на которого она смогла бы опереться в трудную минуту. Если ей понравился Веня, то надыбать информацию о нем очень сложно. Ни в каких клубах и общественных организациях он не состоит. Работодателей у него нет, потому как он сам вроде таковым является. Гор-справки такой информации не выдают. Остается что?
– Что? – одновременно выскочило у обоих мужчин, которых против воли заинтересовали рассуждения юного аналитика.
– Сплетни! – Воодушевившись вниманием серьезной аудитории, Леха привстал и заходил по комнате. – Но если она девушка умная, то сплетни ее не устроят. Как не устроят советы и домыслы подружек. Она, по всей видимости, может рассчитывать только на саму себя. И то, чем она занимается, есть не что иное, как сбор информации!
Он торжествующе посмотрел на притихших слушателей, и восторг его несколько поубавился. Вениамин-то, конечно, проникся, потому как лучше верить в это, чем во что-то более серьезное, способное повлечь за собой целый хвост проблем в лице парней в бронежилетах и с масками на физиономиях, или скамья подсудимых, наручники на запястьях и срок в энное количество лет его тоже не вдохновляли.
Но вот дядька... Его реакция была непонятной и неподвластной его пониманию. Он переводил взгляд с племянника на хозяина квартиры и обратно, молча
– Ладно! – наконец выдал он, снова шлепнув себя по ляжкам, и неожиданно подняв облачко пыли из почти новых штанов. – Пусть будет так! Пусть она собирает информацию для того, чтобы быть уверенной в тебе. Но где гарантия, что эта информация не будет использована тебе во вред?! А что, если ей захочется воспользоваться своими знаниями и поделиться с кем-нибудь? Рассказать, чем ты занимаешься в свободное от досуга и секса время?
Он бил его наповал своими аргументами, которые подпитывал непонятной ненавистью к нему, а может, завистью (пойди разберись). Он выплевывал их ему в лицо вместе с так ему ненавистным словом «секс». Извращенец чертов! Идти бы ему далеко, да не возвращаться... Откуда ему, Вениамину, знать, что у этой девахи на уме? То ли глупа как пробка и, сидя перед объективом, слюни пускает при виде его мужских прелестей. То ли хитра безмерно и на самом деле желает быть полной обладательницей компромата на него. А с какой целью, это ведомо опять же только ей.
– Надо бы узнать, – вклинился в его поплывшие мысли вкрадчивый голос Макурина.
Сволочной такой голосишко, паскудненький...
– Узнаю.
– Быстро бы надо. Скоро крупная партия товара. Не мне тебе объяснять, что может быть, если...
Опять тот же самый препоганый тенорок...
– Да хорошо, хорошо, – досадливо сморщился Вениамин, с трудом подавляя желание втиснуть свой кулак в переносицу мерзкого типа. – Я увезу ее отсюда. Далеко увезу. А там посмотрим.
Хотел было Макурин съязвить что-нибудь поскабрезнее, да передумал. Венику всегда найдется чем подковырнуть его, так что лучше не нарываться. Тем более что юный племянник большие уши навострил, что локаторы. Ни к чему его личному авторитету страдать от неосторожно оброненных слов в присутствии малолетки. Пусть везет девку, пусть прощупает со всех сторон и не только, а он уж сумеет себя подстраховать.
Глава 19
Гончарова Виталия Эдуардовича знали и уважали практически все. Вряд ли бы нашелся в их городе человек, которому он не протянул бы руку помощи, когда тот в ней остро нуждался.
Высокий, светловолосый, с открытым взглядом распахнутых миру голубых глаз, он с первых минут знакомства располагал к себе. И каждому, кого судьба волею случая с ним сталкивала, казалось, что Гончарова он знает практически всю свою жизнь. Возможно, он и на улице соседней жил. И в футбол они пацанами вместе, возможно, гоняли. Ну не может мужик с таким располагающим взглядом и заразительным смехом быть тебе незнакомым! Вот он сидит напротив тебя за широким, отполированным годами столом и понимающе кивает. Тут же протягивает руку, набирает номер телефона, и через мгновение твоя проблема лопается как мыльный пузырь. Все! Нет проблемы, потому как решена она простым русским мужиком с простым, без затей, русским сердцем. Он не сморщит брезгливо нос, когда ты ему будешь петь про сгнивший пол в твоей квартире, прохудившуюся крышу или засорившуюся канализацию, что раз за разом заставляет твою жену подумывать о петле под потолком.
Нет, он все поймет, посочувствует, а главное – поможет. Потому как Гончаров был истинным политиком. Можно было даже сказать – великим политиком. Не бьющим себя кулаком в грудь, понося с трибуны политических оппонентов, пытаясь тем самым поднять свой предвыборный рейтинг в глазах избирателей. Не раздающим обещаний благостной и беспроблемной жизни в период его правления. Гончаров Виталий Эдуардович слов на ветер не бросал. Он вообще бывал скуповат на них, все больше оставаясь в памяти народной эдаким деловым мужиком, способным если не на все, то уж точно – на многое.