Охотники Гора
Шрифт:
— Вы должны были охранять некую рабыню, — подсказал я.
Они обменялись удивленными взглядами.
— Да, — кивнула моя собеседница.
— И эта рабыня — дочь Марленуса, убара Ара, не так ли?
— Да, — изумленно пробормотала девушка.
— Где она?
— Когда Марленус отрекся от нее, — испуганно отвечала моя собеседница, — она перестала представлять собой ценность, и Вьерна через Миру распорядилась выставить ее на продажу.
— Сколько же вы за нее получили? —
— Десять золотых, — ответила девушка.
— Это высокая цена за девчонку без родственников, без кастовой принадлежности, — заметил я.
— Она очень красивая, — попыталась возразить ее подруга.
— Капитан хотел приобрести ее сам? — догадалась первая девушка.
Я рассмеялся.
— Я бы не отказался купить ее.
— Не сердитесь на нас, капитан! — воскликнула моя миловидная собеседница. — Мы этого не знали!
— Деньги все еще у вас? — поинтересовался я.
— Да, — ответила девушка. — Они в кошельке.
Я взглянул на Турнока, и он протянул мне небольшой кожаный кошель. Я развязал шнурок и высыпал на ладонь десять золотых монет, долгое время рассматривал их, затем крепко сжал в руке. Эти монеты были единственной имевшей хоть какое-то отношение к Талене вещью, которую я впервые за долгие годы смог подержать в руках.
Во мне поднялась волна гнева и разочарования. Я швырнул монеты на землю.
— Отпусти их, — сказал я Турноку. — Пусть идут.
Девушки смотрели на меня, ничего не понимая. Им развязали руки и снова надели на них шкуры лесных пантер.
— Найдите Вьерну и отдайте ей эти деньги, — сказал я.
— Вы не собираетесь сделать нас своими пленницами? — удивилась моя миловидная собеседница.
— Нет. Отыщите Вьерну. Отдайте ей эти деньги.
Они принадлежат ей.
— Мы обязательно это сделаем, капитан, — пообещала девушка.
Они собрались уходить.
— Кому вы ее продали? — поинтересовался я.
— Мы продали ее на первый проходивший мимо корабль, — ответила девушка.
— И кто был капитаном этого корабля? — спросил я.
— Самос, — сказала девушка. — Самос из Порт-Кара.
Я жестом показал, что они могут быть свободны.
— Отнесите меня на баркас, — попросил я матросов. — Я бы хотел вернуться на «Терсефору».
Тем же вечером я сидел на кормовой палубе «Терсефоры».
По окрашенному последними предзакатными лучами солнца небосводу медленно ползли легкие облака. На западном побережье Тассы, в местечке, расположенном значительно севернее Лидиуса, на пустынном каменистом берегу, поросшем бескрайними дикими лесами, горел маяк, отмечая собой место, где прежде стоял укрепленный лагерь — там совсем недавно не на жизнь, а на смерть сражались
Прежде чем поднять якорь, мы вылили в прозрачные воды Тассы глоток вина и высыпали пригоршню соли.
Я сидел на кормовой палубе «Терсефоры», закутанный в теплые покрывала, и не спускал глаз с медленно удаляющегося берега и пылающего на нем костра-маяка.
Мне снова вспомнились Арн, Римм и Турнок, Хура и Мира, Вьерна, Гренна и Шира. Вспомнились Марленус из Ара и Сарус с Тироса, вспомнились Илена и Руисса. Все они прошли перед моими глазами. Перед мысленным взором замелькали улицы Лидиуса и порт Лауриса, побежали бесконечные тропы северных лесов.
Я горько усмехнулся.
Боск из Порт-Кара, такой мудрый и дерзкий, знающий и настойчивый, пришел покорять эти леса. Минуло всего лишь несколько дней, и вот он, как изувеченный ларл, зализывающий раны, понурый и злой возвращается обратно в свое логово.
Я снова оглянулся на пылающий костер-маяк. Едва ли кто сумеет догадаться, зачем он здесь зажжен. Я сам этого не знаю.
Скоро от него останется лишь пепел и несколько головешек, да и их настойчивые дожди и ветер не замедлят стереть с лица этого не обезображенного человеческим присутствием берега. Безмятежную гладь песков снова будут покрывать лишь отпечатки лап редких северных птиц, столь похожие на крохотное воровское клеймо. Но и им не продержаться здесь долго: терпеливые волны старательно смоют все следы с изменчивого лика песчаного берега.
И не увижу я Талену в Порт-Каре, и никогда не верну ее Марленусу из Ара.
Холодно. Я совершенно не чувствую левую половину тела.
— Отличный ветер, капитан, — заметил подошедший Турнок.
— Да, ветер что надо, — ответил я. — Попутный. Я слышал, как скрипят снасти под ветром, наполняющим паруса «Терсефоры».
Шаги Турнока стихли у меня за спиной; он спустился на гребную палубу.
Интересно, неужели Па-Кур, предводитель убийц, до сих пор жив? Нет, это слишком невероятно. И почему эта мысль вообще пришла мне в голову?
До меня донесся пронзительный крик одинокой морской чайки.
В горячечном бреду я повторял имя Веллы. Почему бы это? Не понимаю. Я давно уже не испытываю к ней никаких чувств. Она пошла против моей воли. Она убежала с Сардара именно в тот момент, когда я — для ее же собственного блага — сделал все, чтобы целой и невредимой возвратить ее на Землю.
Это было очень смело с ее стороны.
Но ей не повезло: она стала рабыней. Она потерпела неудачу. Проиграла. С кем не бывает?
Я оставил ее там же, где и нашел.