Охотники Гора
Шрифт:
«Терсефора» с большинством моих людей на борту, закованными в цепи и брошенными в трюм, должна встретиться с «Рьодой» в Лаурисе. Затем оба корабля проследуют к Лидиусу и оттуда доберутся до обменного пункта, расположенного на берегу Тассы к северу от Лидиуса. Основная часть тиросцев тем временем проберется по суше через лес, чтобы неожиданно напасть на лагерь Марленуса. Они захватили с собой Римма и рабынь. Римма они, конечно, взяли потому, что после встречи с нами в Лаурисе считали его моим офицером. Матросы с «Терсефоры», безусловно, не выдадут тиросцам моих помощников,
Стоя на берегу, я обводил хмурым взглядом остатки моего разрушенного лагеря, глубокий след в песке от киля «Терсефоры», широкой полосой тянувшийся к воде…
Все это мне очень не нравилось.
На «Терсефоре» осталось около пятидесяти тиросцев, севших на весла. Сама команда «Рьоды» насчитывала, очевидно, человек сто, хотя эти люди и не входили в число тех двухсот человек, которых опрошенная мной рабыня определила как ударную силу нападавших. Значит, к лагерю Марленуса сейчас движется человек сто — сто пятьдесят, а может, и больше. Они уже потеряли одиннадцать воинов, оставленных для захвата любого из моих матросов, кто попытается вернуться в лагерь. Парни, очевидно, не предполагали, что такое действительно может произойти, и поэтому даже не выставили дозорных. Ну что ж, они за это поплатились. Теперь силы нападавших на одиннадцать человек уменьшились. Тачакский обычай: не оставлять позади себя ни одного живого врага. Мудрый обычай.
Я посмотрел на рабынь, скованных за ошейники в единый небольшой караван, со связанными за спиной руками. Они стояли на коленях неподвижно, выпрямив спину и высоко подняв голову, так, как я им приказал. Я обошел вокруг них. Они были довольно привлекательными.
— Вы являлись частью заговора, в результате которого мой лагерь разгромлен, а мои люди и рабыни захвачены в плен, — сурово заметил я. — Вы послужили орудием, без которого планы моих врагов не смогли бы осуществиться.
— Сжальтесь над нами, хозяин, — прошептала одна из девушек. — Пощадите нас!
— Молчать! — огрызнулся я.
Все четверо моментально замерли, боясь пошелохнуться.
— Кто из вас был лесной разбойницей? — спросил я.
— Мы все из городов, — робко ответила рыжеволосая.
Я подошел к ним поближе.
— Но по крайней мере вы знаете, насколько остры зубы слина? — поинтересовался я.
— Пожалуйста, не отправляйте нас в леса! — взмолилась одна из пленниц.
— В леса вы пойдете все равно, — сообщил я, — но, если в точности будете следовать моим указаниям, вероятно,
— Мы сделаем все, как вы скажете, — пообещала первая девушка.
Я улыбнулся про себя. Эти рабыни могут оказаться для меня полезными. Я взял за волосы вторую девушку и повернул ее лицом к себе.
— Когда тиросцы отправились в лагерь Марленуса?
— Вчера утром, — ответила она.
Судя по состоянию следа на песке от киля «Терсефоры», я примерно так и предполагал. Значит, я не успею вовремя добраться до лагеря Марленуса, чтобы его предупредить. На это не хватит времени.
Однако Марленус выставил часовых, он опытный охотник и предусмотрительный воин. К тому же с ним около сотни человек. Интересно, неужели полторы сотни тиросцев осмелятся напасть на лагерь Марленуса? В свите убара люди не случайные, они, как правило, очень неглупы и умеют обращаться с оружием. Воины Ара вообще считаются одними из лучших на всем Горе, а уж те, кого набрал в свою свиту Марленус, наверняка по праву считаются лучшими из лучших.
А нуждается ли вообще Марленус в моем предупреждении, будь у меня возможность его предупредить?
Даже с учетом элемента неожиданности, на который, безусловно, рассчитывают тиросцы, и их численного превосходства в какие-нибудь пятьдесят — шестьдесят человек, исход их предприятия вызывает большие сомнения. Они очень рискуют, очень, если у них в запасе нет чего-то такого, о чем я не подозреваю. Нет, у них непременно имеется какая-то дополнительная уловка.
И тут я начал догадываться, что это могло быть.
Люди с Тироса все тщательно спланировали. Их замысел даже вызвал у меня восхищение. Они, конечно, будут действовать не одни. Но где же им найти себе в лесах союзника?
Да, Марленус, кажется, впервые в жизни просчитался. Ты сможешь взять любой город, говорил он мне, за стены которого сумеешь доставить свое золото. И ведь это его собственные слова!
Я прошелся за спиной у стоящих на коленях девушек и остановился позади последней из них, черноволосой и светлокожей, той, которую так напугал, держа в реке.
— Не оборачивайся, — приказал я и вытащил из чехла охотничий нож. Я сделал это так, чтобы она хорошо смогла различить каждый звук. По телу ее пробежала мелкая дрожь. — Не оборачивайся! — сурово повторил я.
— Пожалуйста, хозяин, — пробормотала она.
Я взял ее за волосы, откинул ей голову назад и приставил к горлу нож. Лезвие глубоко впилось в нежную кожу.
— Рабыня должна быть полностью открыта перед своим хозяином, — заметил я.
— Да, хозяин, — с трудом пробормотала она.
— Рабыня должна рассказывать своему хозяину обо всем без утайки, — продолжал я. — Ты помнишь об этом?
— Да, хозяин, — едва нашла в себе силы ответить она.
— Что случится в лесу с лагерем Марленуса?
— На него нападут.
Я сильнее вдавил лезвие ей в шею.
— Нападут только люди с Тироса или кто-то еще? Говори!
— Женщины-пантеры, — задыхаясь, пробормотала она. — Их там больше сотни. Это разбойницы из банды Хуры!