Охотники за космояйцами
Шрифт:
— Перестань, мама! Я вовсе не бедствую, жалованье полицейского вполне приличное! — возразил Лёва. — Со временем повысят в звании, всё будет хорошо!
— Вот в моё время на богатство никто не смотрел, женились исключительно по любви! — проворчала бабушка. — Мой Моисей Федотыч был гол как сокол, только и было капиталу, что кудрявая шевелюра да наглые глаза! За глаза я его и полюбила.
— Модест Кузьмич, мама!
— А я что говорю? — обиделась бабушка. — Модест Кузьмич, я помню, как композитор Даргомыжский.
По возвращении Лёва всецело занялся приготовлениями к свадьбе. Коллеги тепло поздравили его. Майор Пискун,
— Не слишком ли рано ты надеваешь себе на шею хомут? — хмуря по привычке брови, спросил он. — Это ведь какая ответственность! Там, глядишь, и дети пойдут — всех одень, обуй, накорми! Я знаю, о чём говорю, у меня их трое, да ещё тёща в придачу!
— Одно дело — тёща, а другое — богатый тесть! — возразил Сырников.
— То-то и оно, что богатый! — продолжал гнуть свою линию майор. — Зависеть от чужого богатства — что же тут хорошего? Придётся всю жизнь на задних лапках скакать перед этим Шульцем!
— Да что вы отговариваете его, товарищ майор! — возмутился Сырников. — Раз решил жениться — пусть женится! Может, это любовь? И что значит — всю жизнь? По-вашему, Шульц вечно будет жить?
— А почему бы и нет? — предположил Пискун. — У них вон, своя фабрика по производству лизардия, может быть, и двести лет проживёт! И ты, Посейдонов, тоже будешь жить двести лет и всё терпеть, терпеть…
Майор тяжело вздохнул. Это было что-то личное.
Лёве, однако, надоели такие разговоры.
— Я уже сделал предложение, и назад своих слов не возьму! — твёрдо заявил он. — Ваше мнение я, конечно, уважаю, но позвольте мне жить своим умом, по крайней мере, в свободное от службы время!
Пискун обиделся:
— Эх, молодо-зелено! Ещё вспомнишь мои слова! Я ведь тебе только добра желаю, вы ведь мне с Сырниковым почти как сыновья!
Он повернулся и хотел выйти из комнаты, но вдруг остановился:
— Покажи-ка мне свою невесту, я ведь её так и не видел!
Посейдонов открыл записную книжку, вывел на экран фотографии Петунии. Майор внимательно рассматривал их, одобрительно качал головой:
— Хороша, ничего не скажешь! Можно только позавидовать! Эх, молодость! Моя благоверная тоже когда-то была ничего себе, а сейчас — сущая мегера!
— А вы, товарищ майор, купите ей лизардий, глядишь — и подобреет! — посоветовал Сырников.
— Надо будет раскошелиться, — согласился Пискун.
Среди прочих портретов Петунии Лёве вдруг бросился в глаза тот самый, что ранее вызвал необъяснимое чувство тревоги. В соломенной шляпке с цветами и лентами. Где же он видел эту шляпку? И вдруг страшная мысль пронзила его. Ведь эта самая шляпка была на Эльзе в момент убийства. А что, если убийца просто обознался, и целью его была не Эльза? Что, если убить хотели Петунию?
От этого предположения он просто застыл на месте. Сырников, увидев, как изменился в лице его напарник, открыл было рот, чтобы спросить, в чём дело, но Лёва помотал головой в сторону Пискуна. Догадка молодого следователя была настолько неожиданной, что он не хотел озвучивать её перед начальником. Ведь дело уже было закрыто.
Наконец майор ушёл к себе.
— Ну, что случилось? — полушёпотом спросил Сырников. Лёва молча подошёл к шкафу, где хранились вещественные доказательства, достал ту самую шляпку с цветами и лентами и показал её Вадиму. Сырников перевёл глаза со шляпки на портрет и пожал плечами:
— Хозяйка
— У шляпки широкие поля. Если надеть её соответствующим образом, она почти скрывает лицо. На Эльзе был светлый парик. Преступник легко мог перепутать Эльзу с Петунией. Возможно, все наши следственные действия — полное дерьмо. Эльза просто оказалась случайной жертвой.
Сырников взял из рук Посейдонова шляпку и долго её рассматривал. Было видно, что он потрясён не меньше своего напарника.
— Как же это нам сразу в голову не пришло? — теребя испачканную кровью шёлковую ленточку, удивлённо произнёс он. — Ведь это вполне может быть. Наверняка у Шульца есть враги, да тот же Буцефалофф! А признание садовника — это же вообще курам на смех! Возможно, твоя невеста до сих пор в опасности! И что же нам теперь делать? Доложим майору?
— Давай немного подождём. Он так доволен, что дело раскрыто! Я поговорю с Петунией, может быть, удастся выяснить какие-нибудь факты. Вдруг ей или отцу кто-нибудь угрожал, или было что-то подозрительное. И место преступления надо будет ещё раз хорошенько осмотреть.
— Ладно, давай, действуй! Ты теперь на правах члена семьи, доверия к тебе больше. Главное, чтобы Петуния всё время была под присмотром. Глаз с неё не спускай.
— Там охранники постоянно рядом, следят за ней и за младшим братом. Шульц-старший, похоже, тоже что-то подозревает. Но почему они так рьяно обвиняли садовника? Особенно жена. А что если она замешана? Ох ты ж ядрёна Матрёна! Ну и поворот!
Глава 12
Новая версия прочно засела в мозгу молодого следователя. Он лихорадочно продумывал варианты покушения на Петунию. Кто мог желать её смерти? Какие мотивы были у преступника? Знает ли он, что ошибся, готовится ли снова напасть? Может быть, цель убийцы — вся семья Шульцев. Или часть семьи. Только старшие дети. Борьба за наследство? Почему Альберт Шульц сразу после убийства Эльзы улетел на Марс и до сих пор там находится? Боится возвращаться на Землю? Почему жена Франца Людвиговича так настойчиво обвиняла садовника? И что он, Посейдонов, собственно, знает о своей невесте? С кем она общалась раньше, кто её друзья и враги? Она как-то говорила, что порвала со всеми бывшими подругами. А что, если до знакомства с ним у Петунии были отношения с другим мужчиной? При её красоте трудно предположить, что никто за ней не ухаживал!
От ревности у Лёвы перехватило дыхание. Он вообразил себе преступного поклонника Петунии, и кулаки сами сжались в желании нанести удар ненавистному сопернику.
«Спокойно, Лёва, спокойно!» — сказал он сам себе. — «Что за глупости ты придумываешь?! Кончай фантазировать!»
Но чувство тревоги не уходило. Главное, он не знал, с чего начать повторное расследование. Никаких зацепок. Пожалуй, надо как-то разузнать о прежнем окружении Петунии. А ещё проработать вариант с мачехой. Ведь если устранить детей от первого брака, всё состояние Шульца достаётся ей и маленькому Эриху. Теоретически, конечно, там хватит на всех, но ведь жадность человеческая неограниченна. А ещё может быть, что кто-нибудь из конкурентов Шульца, или какой-нибудь обманутый партнёр вроде Буцефалоф-фа хочет нанести ему такой удар, от которого старик уже не оправится. О делах Шульца тоже ничего не известно, никто даже и не пытался копнуть в эту сторону.