Охотники за Костями

Эриксон Стивен

— Тогда Карса Орлонг убьет всех ублюдков на этом корабле. Кроме скованных.

Пернатая Ведьма наморщила лоб, разбирая сказанное. Поняв, зарычала и рывком отвернулась.

Семар Дев снова обратила взор к штормовому морю. Действительно ведьма, и не желающая честно играть с духами. Не понимающая, что такое честь. "Опасна. Она попробует… все, что сумеет. Даже убить меня и придать этому вид случая. Есть вероятность, что ей удастся. Надо предупредить Карсу. Если я умру, он поймет- это не случайность. И перережет всех мерзких тварей".

Такие мысли потрясли ее

саму. "Ах, что за стыд. Я начинаю считать Карсу Орлонга оружием. Можно владеть им, действовать — разумеется, во имя славной мести". Но кто-то или что-то уже играют с ним в такую игру. Придется разбираться в этой тайне, пока не отыщется ответ. "А потом? Права ли я, думая, будто Карса не знает, что его используют? Что, если он уже понял? Подумай, женщина…

Хорошо. Примем такое допущение… временно. Если он решит, что пришло время обратиться против невидимых кукловодов — так и сделает, и они пожалеют, что влезли в его жизнь. Да, это соответствовало бы неколебимому самомнению и надменности Карсы. Чем больше думаю, тем больше убеждаюсь — я права. Первые шаги по тропе, ведущей к раскрытию тайны. Чудесно".

— Что ты сказала ей, во имя Худа?

Семар Дев вздрогнула. Это был подошедший таксилианин. — Что? Кому? А, ей…

— Осторожно, — сказал мужчина. Он показал замаранной рукой на синяки, покрывшие лицо. — Видишь? Пернатая Ведьма. Я не смею отбиваться. Даже закрываться не смею. Посмотри ей в глаза. Думаю, ее саму в детстве били. Такое повторяется из поколения в поколение.

— Да, — удивленно ответила Семар. — Думаю, ты прав.

Мужчина состроил нечто вроде улыбки: — Я был достаточно глуп, чтобы попасться. Это не делает меня вечным дураком.

— А как это было?

— Паломничество. Я заплатил за проезд на дрейке в Руту Джельбу. Я пытался убежать от чумы. Поверь, плата была высокой.

Семар Дев кивнула. Дрейками назывались суда таноанских пилигримов, длинные и крепкие, боящиеся лишь самых свирепых ураганов; на борту каждого плыл Странник Духа или, по меньшей мере, Странствующий Инок. На таких кораблях чуме не место — многие понимали это, и большая часть пассажиров ехала в одну сторону.

— Занялась заря, мы были в двух днях от Джельбы. Тогда нас окружили иноземные ладьи. Вот этот флот. Странник Духа связался с ними, а поняв, что Эдур рассматривают нас как трофей, попытался начать переговоры. О боги, женщина, что за магию они выпустили на него! Ужасно. Она помрачила сам воздух. Он сопротивлялся — дольше, чем они ожидали (потом я понял это по разговорам), достаточно долго, чтобы вызвать озлобление. Но в конце концов несчастный ублюдок погиб. Эдур выбрали одного из нас — меня — а прочим выпустили кишки и скормили акулам. Видишь ли, им нужен переводчик.

— А каково твое ремесло, если позволишь узнать?

— В Таксиле я зодчий. Нет, не особо известный. Я боролся за славу. — Он пожал плечами. — Охотно бы вернулся к ТАКОЙ борьбе.

— Ты ловчишь, обучая Пернатую Ведьму.

Он кивнул.

— Она поняла.

— Да, но сейчас у нее связаны руки. Эта часть флота уже пополнила припасы. Мы не пойдем к земле, а что до кораблей

Семиградья — чума ведь сделала моря пустыми. Нам предстоит плаванье на запад. Пока я в безопасности, ведь замены не предвидится. А Пернатая еще долго не станет знатоком языка, или она много умнее, чем я думаю.

— Как тебе удается?

— Я учу ее сразу четырем языкам, не делая различий даже в правилах и синтаксисе. На каждое слово четыре перевода. Потом я придумываю запутанные системы подбора слов к нужному контексту. Она поймала меня на лжи только однажды. Итак, она овладевает малазанским, ученым диалектом Таксилы, эрлийским вариантом всеобщего языка и наречием моей тетки, из племени Рангала.

— Рангала? Я думала, оно исчезло.

— Нет, пока она жива. Готов поклясться, что карга будет жить вечно.

— Как тебя зовут?

Он замотал головой: — В имени таится сила — нет, я не сомневаюсь в тебе — это из-за Тисте Эдур. И Пернатая — если она узнает мое имя…

— Сможет заклясть. Понимаю. Ну, тогда буду называть тебя Таксилианином.

— Сойдет.

— Я Семар Дев, а мой спутник — Тоблакай… Тоблакай Ша'ик. Он называет себя Карса Орлонг.

— Ты рискуешь раскрытием имен…

— Рискует Пернатая Ведьма. Я сильней в древнем искусстве. Что до Карсы, то… пусть попробует. — Она пристально посмотрела на него: — Ты сказал, мы пойдем на запад?

Он кивнул: — Ханради Халаг командует менее чем половиной флота. Остальные где-то к востоку. Они ходили у берега, взад и вперед, несколько месяцев. Почти полгода. Они как рыболовы — только хватают рыбку на двух ногах и с мечами. Местных сородичей они нашли случайно, и их приниженное положение привело Эдур в ярость. Не знаю, где соединятся два флота — возможно, к западу от Сепика. После этого мы идем назад в их империю.

— И где она?

Еще одно движение плечами. — Очень далеко. Больше ничего сказать не смогу.

— Поистине далеко. Никогда не слышала об империи, в которой Эдур правят людьми. А летерийский язык? Ты заметил, что он походит на многие наречия Семи Городов? Все здешние наречия восходят к Первой Империи, словно ветви к древу.

— Ага. Это объясняет, почему я быстро стал понимать по-летерийски. В общении с Эдур они используют иное наречие — смесь двух языков. Язык торговли, и его я тоже начал понимать.

— Советую никому этого не показывать, Таксилианин.

— Не покажу. Семар Дев, твой спутник — тот самый Тоблакай, что охранял Ша'ик? Рассказывали, он убил двух демонов в ночь ее гибели, одного задушил голыми руками.

— До недавних пор, — отвечала Семар, — он таскал за собой гниющие головы демонов. Он подарил их Лодочнику — тому анибарскому шаману, что вел нас. Белая шкура на плечах — от Солтейкена. Третьего демона он убил рядом с Угаратом, еще одного выследил в лесах анибаров. Он одной рукой убил быка — бхедрина; вот это лично могу засвидетельствовать.

Таксилианин качал головой: — Эдурский император — тоже демон. Серокожие ублюдки оправдывают его приказом каждое свое зверство. Император, призывающий собственную смерть — кем же он может быть?