Охотники за Костями
Шрифт:
"Дикари на самых совершенных судах нашего проклятого океана. Да уж…"
А вот Корболо Дом, при всей его проницательности и хитрости, согласно кивнул.
Снова последовало молчание. Так много можно было бы сказать сейчас; Малазанская империя могла бы в эти мгновения обрести новые, более прочные основы. Молчание. Но Каламу слышался стук закрываемых дверей, грохот опущенных решеток; он видел залы и улицы, на которых гасли последние огоньки и воцарялась тьма.
Если Императрица все же решится переговорить с Адъюнктом наедине… да,
Маллик Рель произнес: — Адъюнкт, обсудим двух виканов, ведуна и ведьму.
Тавора не отвела взгляда от Лейсин. — Конечно. К сожалению, они бессильны. Последствия душевных травм, перенесенных при виде смерти Колтейна.
— Тем не менее Коготь арестует их.
Императрица произнесла: — Этого не избежать, Тавора. Даже с остатками прежней силы они способны устроить избиение горожан Малаза. Этого нельзя допустить.
— Сегодняшняя ночь увидит пролитие крови виканов и хундрилов, — без всякого выражения сказала Адъюнкт.
— Это необходимо, — пробормотал жрец — джисталь, изображая, будто с новой силой охвачен печалью.
— Тавора, — снова заговорила Лейсин, — станут ли хундрилы сопротивляться приказу сложить оружие? Кажется, их не менее двух тысяч?
— Хватит одного моего слова.
— Я рада это слышать, — слегка улыбнулась Императрица. — Итак, теперь ты поняла необходимость того, что произойдет этой ночью. Если мыслить более широко, Тавора, то жертва окажется весьма скромной. Всякому очевидно: виканы стали бесполезны. Старые соглашения с племенами нужно пересмотреть теперь, когда Семиградье опустошено и поставки зерна сорваны. Иными словами, нам нужны виканские равнины. Придется забить скот, вспахать пустоши и засеять их. Семиградье преподало жестокий урок: не следует полагаться на доставку необходимых Империи ресурсов из отдаленных земель.
— В этом случае, — сказал Маллик Рель, простирая руки, — необходимость диктуется экономикой, не так ли? Грустно, но неизбежно, что нам придется вырвать с корнем отсталые и дикие народности.
— Вам лучше об этом знать, — сказала Тавора. — Ведь распространенная на Гедорийско- Фаларских островах секта Джисталь была подобным же образом уничтожена Императором Келланведом. Полагаю, вы — один из очень немногих уцелевших.
Круглое, маслянистое лицо Маллика Реля побледнело, растеряв остатки цвета.
— Незначительное событие, упомянутое в анналах имперской истории. Трудно было разыскать. Хотя советую внимательно просмотреть работы Дюкера, там можно найти подходящие ссылки. Разумеется, "незначительное" — термин относительный. Виканский погром, думаю я, в будущем также опишут как незначительное событие. Но для самих виканов он будет каким угодно, только не незначительным…
— И что, женщина? — бросил Маллик Рель.
— Иногда бывает полезным остановиться, повернуться и пройти по пути немного назад.
— Зачем же?
— Ради понимания своих мотивов, джисталь. Кажется, сегодняшняя ночь станет
— Подобные дебаты, — оборвала их Императрица, — можете вести потом. Толпа в городе обратится против себя самой, если не подставить ей подходящие жертвы. Ты готова, Адъюнкт?
Калам заметил, что затаил дыхание. Он не видел глаз Адъюнкта, но почему — то понял: она не сводит взгляда с лица Императрицы, и в этот миг что-то происходит между ними. Глаза Лейсин становились все более спокойными, пустыми, странно бесцветными.
Адъюнкт встала: — Готова, Императрица.
Встала и Т'мбер; Калам тоже поспешил подняться.
— Адъюнкт, — тихо проговорил он, — увидимся за дверями.
— Когда покончишь с любезностями, — сказала ему Императрица, — вернись сюда, пожалуйста. Я никогда не принимала твоей отставки как члена Когтя, Калам Мекхар. Поистине я убеждена, что задолжала тебе значительную должность. Супер, как кажется, пропал в Имперском садке, и должность Главы Когтя вакантна. Не могу придумать, кто, кроме тебя, заслужил такое назначение.
Калам вздернул брови: — Вы воображаете, Императрица, что я приму мантию и просто усядусь в Западной Башне Анты, окружив себя шлюхами и блюдолизами? Вы хотите нового Супера?
Пришла пора и императрице говорить прямо. — Разумеется нет, Калам Мекхар.
"Весь Коготь под моим контролем. Боги, кто падет первым? Маллик Рель. Корболо Дом…
Она это знает. Она это и предлагает. Я смогу иссечь раковую ткань… но вначале умрут виканы. И… не только виканы".
Калам не решился заговорить, ибо не понимал, что же именно скажет, открыв рот. Он просто поклонился и вышел из комнаты вслед за Таворой и Т'амбер.
Они прошли двадцать три шага по коридору, до прихожей. Алые Клинки уже ушли. Тавора замедлила шаг, сделала жест Т'амбер, которая обогнала ее и заняла позицию у дальней двери. Адъюнкт закрыла дверь, через которую они вошли.
И повернулась к Каламу.
Но первой заговорила Т'амбер: — Калам Мекхар, сколько Рук поджидают нас?
Он отвел взгляд. — Каждая Рука обучена работать в одиночку. В этом и сила, и слабость.
— Сколько?
— Внизу стоят четыре галеры. Возможно, сто двадцать.
— Сто двадцать?!
Ассасин кивнул. "Ты мертва, Адъюнкт. И ты, Т'амбер". — Она не даст вам вернуться на корабли, — сказал он, не поднимая глаз. — Иначе начнется гражданская война…
— Нет, — произнесла Тавора.
Калам нахмурился и посмотрел на нее.
— Мы покидаем Малазанскую Империю. По всей вероятности, мы никогда не вернемся.
Он прошел к стене и оперся на нее. Сомкнул веки. Пот струился по лицу. — Вы поняли, что она мне предлагает? Я могу вернуться туда и сделать то, чего она ждет — то, что ей нужно от меня. Мы с ней выйдем, оставив сзади два трупа, две головы, отпиленные и украсившие собою клятый стол. Черт побери, Тавора! Сто двадцать Рук!