Охотники за Костями
Шрифт:
Голова скрылась под складками капюшона, но Калам увидел, как вытекает белое вещество.
Оттолкнув обмякшее тело, Калам подобрал кинжал и обернулся навстречу последним членам Руки.
Они уже погибли. Адъюнкт стояла над одним, ее меч был покрыт кровью. Т'амбер, похоже, сошлась с другим Когтем врукопашную, сломав ему шею; но и он успел вонзить в нее оба ножа. Калам вытаращил глаза: она вытянула оба лезвия — одно из правого плеча, другое из бока — и брезгливо отбросила прочь, словно насекомых.
Он взглянул в глаза юной женщине. Что-то золотистое
— Не обращай внимания. Куда теперь?
Во взгляде, который Адъюнкт бросила на свою возлюбленную, сквозило страдание; ей явно стоило труда не протянуть руку.
Калам нашел второй свой кинжал. — Куда, Т'амбер? Засады ждут на каждом углу прямого пути к набережной. Заставим их собраться и пойти следом, чтобы задержать нас. Адъюнкт, идем на запад, вглубь города. Потом повернем к югу, через Центральный район; потом через один из мостов в Мышатник — те места я хорошо знаю. Если сумеем пройти так далеко, попадем на берег и снова двинемся на север. Если получится, украдем лодку и будем грести к "Пенному Волку".
— Полагаю, нас уже сейчас видят.
Калам кивнул.
— Они понимают, что магия не поможет.
— Точно так.
— Придется им действовать… более прямо.
— Очень скоро, — сказал Калам, — нападут сразу несколько Рук. Это будет по-настоящему тяжело.
Адъюнкт слабо улыбнулась.
Калам обратился к Т'амбер: — Придется идти быстро…
— Я не отстану.
— Почему ты не покончила с этим дураком ударом меча?
— Он был слишком близко к Адъюнкту. Я подошла бы сзади, но он был достаточно ловок, чтобы ударить ее.
"Да, не очень хорошее начало". — Ну, обе раны не особенно кровят. Пора двигаться.
Они двинулись на запад; стена выступающего в море утеса виднелась по правую руку. Адъюнкт спросила: — Что, все мужчины отскакивают о тебя как от камня, Калам Мекхар?
— Быстрый всегда твердит, что я самый упругий из всех людей.
— Еще одна Рука, плохо маскируется, — произнесла Т'амбер. — Они идут параллельно нам.
Калам покосился влево. Никого. "Откуда она знает? Я что, сомневаюсь? Вовсе нет". — Они сближаются с нами?
— Пока что нет.
Они миновали еще несколько государственных учреждений, вышли к первым из особняков района Молний. "Ни следа мародерства и бунта. Неудивительно". — Хотя бы улицы широкие, удобные, — пробормотал он. "Более или менее".
— К Старым Верхним Имениям ведут только три прохода, — сказала вскоре Адъюнкт. — Мы скоро поравняемся с последними воротами.
— Да, дальше к западу сплошная стена, и чем дальше, тем выше. Однако есть там одна усадьба, старая, давно заброшенная. Надеюсь, пустая. От нее ведет дорога вниз. Если повезет, Когти о ней не знают.
— Еще одна Рука прошла последние ворота, — сообщила Т'амбер. — Они соединяются с первой.
— Только две на все Молнии?
— Пока что.
— Ты уверена?
Она оглянулась: — У меня необычайно острый нюх, Калам
"Нюх?" — Не знал, что ассасины Когтя перестали мыться.
— Не такой нюх. Агрессия, страх.
— Страх? Нас тут всего трое, Худа ради!
— Один из троих — ты, Калам. И все же они желают стать той Рукой, что повергнет тебя. Это будет честь для них.
— Идиоты. — Он указал вперед: — Вон та, с высокими стенами. Света не видно…
— Ворота распахнуты, — заметила Адъюнкт, когда они подошли ближе.
— Забудьте, — бросила Т'амбер. — Они здесь.
Трое обернулись.
Подавляющий магию эффект меча Адъюнкта намного превосходил действие кинжала Калама; десять закутанных фигур открылись взорам уже в тридцати шагах до цели. — Берегись! — прошипел Калам, приседая.
В тусклом лунном свете блеснули серебристые стрелки потайных арбалетов. Они со звоном ударились в поросшую мохом стену. Калам встал и выругался, увидев, что Т'амбер бежит на врагов.
"Их десять, черт подери!"
Он устремился за ней.
В пяти шагах от наступающих Когтей Т'амбер выхватила меч.
Есть старая пословица насчет того, что любые страхи, скрывающиеся в рукавах ассасина, бледнеют перед ужасом в руке профессионального солдата. Т'амбер, не замедляя бега, взмахнула клинком так быстро, что он показался размытым пятном. Тела падали, брызгала кровь; ножи зазвенели, падая на мостовую. В воздухе просвистел кинжал, глубоко вонзившись в правую половину груди Т'амбер. Она словно не заметила; Калам вытаращил глаза, увидев, как голова противника сваливается с плеч после небрежного движения длинного меча… Тут он сам вступил в бой.
Двое Когтей проскочили вне досягаемости Т'амбер, устремившись к Адъюнкту. Калам повернул влево, чтобы перехватить их; один из убийц встал на его пути, давая второму возможность добраться до Таворы.
Коготь начал бешено размахивать лезвиями, хотя Калам еще не вынул своих кинжалов. Он узнал стиль — "Паутина" — боги, ну ты дурак, — пробурчал он и вытянул руки, встревая клинками в пляску противника, срывая ритм. Лезвия врага скользнули по предплечьям, оставив поверхностные порезы.
Ассасин закричал, когда Калам развел руки и со всей силы врезал ему лбом в лицо. Голова под капюшоном дернулась назад — и встретила кончик правого кинжала Калама — он успел вытянуть руку и развернуться, встав сбоку. Кинжал с хрустом вошел под основание черепа. Едва Коготь упал, Калам перешагнул через тело и устремился вслед за вторым убийцей.
Адъюнкт спокойно следила, как Коготь бросается на нее. Ответный выпад поразил его в ямку между ключицами; тяжелое лезвие проникло сквозь трахею и позвоночник, выйдя сзади, натянув, но не прорвав плащ на спине.
За мгновение до того, как его пронзил меч, Коготь швырнул оба ножа, и Адъюнкт с трудом увернулась, встав в боковую позицию.
Калам остановился, развернулся — и увидел Т'амбер.
"Восемь мертвых Когтей. Чертовски впечатляет. Хотя при этом пришлось получить нож в легкое".