Охотники за охотниками. Хроника боевых действий подводных лодок Германии во Второй мировой войне
Шрифт:
Эммерманн заправился и позже имел несколько побед. Он получил радиограмму, что награждён дубовыми листьями к Рыцарскому кресту. Этого он не ожидал. Его командир электромеханической боевой части заметил, что Эммерманн был не слишком рад этому, он смотрел на это как на лавры, выданные авансом и потому не очень уютно сидевшие у него на голове.
– Мы будем выглядеть довольно глупо, если до возвращения домой больше ничего не запишем на свой лицевой счёт, – поделился Эммерманн своими мыслями.
Но перспективы на новые победы не вырисовывались. Эммерманн получил участок бразильского побережья от Натала до Рио – гигантский район,
«Так, – сказал себе Эммерманн, – а что бы ты делал, если бы был шкипером британского парохода? Какой курс ты избрал бы, чтобы избежать встречи с этими проклятыми подводными лодками?»
Найдя, к собственному удовлетворению, ответ, он стал ходить поперёк предполагаемых путей.
Вначале Эммерманн побродил туда-сюда возле Рио. Пару раз услышали слабое эхо на «Метоксе». И всё. К этому времени самолёты противника использовали радиолокационные станции лишь прерывисто, и потому они не могли быть обнаружены с точностью.
– Мне почему-то кажется, что «Метокс» выдаёт нас, – сказал Эммерманн оператору станции.
– Очень может быть, господин командир. Некоторые мои друзья с других лодок пришли к такому же выводу.
– Всё время одно и то же: когда мы долго находимся в море, аппараты вроде этого на ходу устаревают. Техника обгоняет время.
– А посмотрите на наше античное вооружение, – вмешался старший помощник. – У других уже счетверённые установки, а мы удовлетворяемся бедной старенькой двадцатимиллиметровкой и совсем старой стопятимиллиметровкой.
– Знаю, но надо обходится тем что есть, и тут уж ничего не поделаешь.
– В таком случае я предлагаю, – продолжал старпом, – вообще отказаться от использования «Метокса». Наверняка уже есть что-нибудь получше, что делает «Метокс» бесполезным. Такое уж наше счастье.
– Правильно! Выключай эту чёртову штуку!
И действительно, позднее стало известно: противник обнаружил, что «Метокс» излучает определённые импульсы, по которым легко определить его пеленг. [35]
И в вахтенный журнал вошла соответствующая краткая запись.
Топливо опять заканчивалось, а новые победы, как и опасался Эммерманн, не приходили. Дениц приказал заправиться от лодки Гуггенбергера и назначил рандеву двух лодок.
Но через день-другой от Гуггенбергера ничего не было слышно. От Мауса [36] тоже. До этого оба они были под Рио, чуть южнее Эммерманна. Затем, согласно последним сообщениям из штаб-квартиры, их застигли врасплох самолёты в тот момент, когда они всплыли для подзарядки батарей, и потопили.
35
По британским сведениям, относящимся ко времени написания книги, немецкие страхи были беспочвенны, и самолёты союзников никогда не пользовались излучениями «Метоксов» для наведения на подводные лодки. Активные радиолокационные станции самолётов были более эффективны для этих целей. Самолёты использовали летом 1943 года станции «воздух-море» «Марк III», работавшие в Бискайском заливе на 10-сантиметровой волне, а антирадар «Метокс» был не в состоянии регистрировать сигналы
36
Насчёт Мауса автор напутал: ниже Маус продолжает фигурировать. Тот факт, что Маус погиб позже, соответствует и другим источникам.
И вот Эммерманн увидел два парохода. Целые недели хоть бы что – и тут сразу два! Но один держал курс на север, а другой – на юг, и у Эммерманна не оставалось другого выбора, кроме как один отпустить. Но и выбранную жертву он не смог потопить быстро и тихо. В Рио подняли тревогу после сигнала SOS, поданного со второго судна. И Эммерманн покинул этот район и направился к Сантусу, где потопил четвёртое за этот поход судно.
– В эти трудные времена двадцать четыре тысячи тонн – это не такое уж плохое начало, – сказал он успокоительным тоном команде, которой надоело монотонной хождение взад-вперёд и пустые поиски.
В этот же день пришла радиограмма от Хельтринга, действовавшего к югозападу от Натала: «Сильно повреждён самолётом и противолодочными кораблями».
Потом пришла ещё одна радиограмма:
«От штаб-квартиры для «U-172». Немедленно следуйте на помощь Хельтрингу». Далее следовали подробности относительно позиции, а заканчивалась радиограмма фразой: «Рандеву согласуете между собой».
Эммерманн снова вступил в разговор с радистом:
– Ты абсолютно уверен, на все сто, что наш шифр безопасен?
– Абсолютно, господин командир, его невозможно расколоть.
– Тогда как ты объяснишь, что противник всегда, похоже, узнает о наших рандеву? Да что там – он всегда знает о них!
Радист пожал плечами и сказал:
– Я уверен, что он получает информацию не без какой-то помощи.
Не без помощи! Радист подтвердил страшные подозрения Эммерманна, которые мучили его в последнее время. Вражеская разведка получает точную информацию из какого-то официального германского источника.
Эммерманн составил такую завуалированную радиограмму, что даже если бы враг получил её, она ему ничего не сказала бы, и лишь Хельтринг и штаб квартира поняли бы её содержание. Эммерманн дал понять, что имеет в виду позицию, упомянутую в предыдущей радиограмме.
Всё прошло хорошо, Эммерманн встретился с Хельтрингом, как и планировалось. Перед этим Хельтрингу пришлось немало потрудиться, чтобы оторваться от плотного преследования с воздуха и со стороны поисковой группы в составе нескольких эсминцев. Лодка не могла погружаться, горизонтальные рули заклинило, работал только левый электромотор.
– Вряд ли мы тут много наработаем, Хельтринг, – сказал Эммерманн.
– Боюсь, что да. Тут без дока не обойдёшься.
Хельтринг окинул взглядом синее в блёстках, медленно вздымающееся и опускающееся море.
Подошёл и Маус, и три командира сели обсудить, что делать дальше.
– Твою лодку надо затопить, Хельтринг, – сказал Эммерманн. – . Я возьму одну половину команды, Маус – другую. Это единственное, что мы можем сделать.
Двое других согласились.
За последние несколько дней, направляясь на рандеву, Хельтринг не видел ни одного самолёта, поэтому Эммерманн счёл вполне оправданным риск перегрузки топлива и запасов с лодки Хельтринга.
Эммерманн получил в конце концов дополнительный запас топлива, хотя обстоятельства, позволившие ему сделать это, были трагическими.