Охотники за орхидеями (худ. В. Юнк)
Шрифт:
Возвращаясь к костру, Франтишек перехватил взгляд старшего из рабочих и прочитал в нём предостережение и похвалу. Индеец покосился на задремавшего Сану. Франтишек молча кивнул и медленно направился к палатке.
— Спите спокойно, друзья, — сказал он входя. — Всё в порядке. И ты, Льготка, ложись.
Собака ласково потёрлась о его ноги, потом, по собачьей привычке, покружилась немного на месте и легла у входа, приподняв своим телом полотнище палатки. Франтишек лёг тоже; все слышали, как под его уставшим телом скрипнула циновка.
Джунгли глухо волновались, но ничьё, даже самое
Глава одиннадцатая
Ночное нападение
Франтишек долго не мог уснуть. Наконец он забылся сном и не слышал короткого лая Плутона; спала и Льготка. Зато проснулся Еник — вернее, его разбудили; он вдруг почувствовал чью-то руку на своём лице, кто-то зажал ему ладонью рот и тихо шепнул: «Беги! Беги с Диего, пока не поздно!»
Расспрашивать было некогда. Еник мигом стряхнул сон, вспомнил предостережение индейца, и всё стало ему ясно. Он выкатился из палатки, свалив Диего, стоявшего снаружи на коленях и приподнимавшего боковинку. Так вот кто предупредил Еника!
Мгновение — и Еник был на ногах; вытащив из-за пояса пистолет, он выстрелил в воздух.
Лес откликнулся громовым эхом. Взревели мулы; в слабом свете почти погасших костров замелькали тени — какие-то люди пробирались из леса к поляне.
Льготка, пронзительно воя, бросилась во тьму. Франтишек, стоя перед палаткой, что-то вертел в руках и громко ругался. Вдруг над ним вспыхнул ослепительный огонь, и яркий, пылающий шар дугой пролетел над поляной. Ракета осветила пространство лишь на какую-то долю секунды, но этого было вполне достаточно, чтобы Франтишек увидел происходящее.
Да, караван подвергся нападению. Около трёх десятков разбойников устремилось к лагерю, но ослепительный свет ракеты на миг остановил их.
Вацлав выскочил из палатки, держа по ружью в каждой руке.
— Как только я выпущу вторую ракету — стреляй два раза! — приказал Франтишек.
Просвистела вторая ракета, и два выстрела ахнули в воздухе. В это же время жарко запылали два костра: Еник с Диего, рассудив, что выгоднее видеть нападающих, быстро накидали сухого хвороста на раскалённые угли.
— Осторожнее, хозяин! — крикнул кто-то из темноты.
Взвилась третья ракета, и все увидели, что на поляне разыгрался короткий бой. Блеснули мачете.
— Там наши индейцы! — вскричал Франтишек. — На помощь! Револьверы!
Вацлав влетел в палатку и тотчас выскочил оттуда с оружием, которого хватило на всех, — даже Еник и Диего получили по пистолету. Они быстро догнали Франтишека и Вацлава, уже подбегавших к месту схватки, но опоздали: враг уходил.
Трусливые негодяи, отважившиеся на грабёж под прикрытием темноты, испугались открытого боя. Кроме того, их устрашило огнестрельное оружие; они знали, что мачете не устоять против пистолетов. Трусы! Они рассчитывали напасть на спящий
Но летающий огонь, стрельба, поднятая Вацлавом, неожиданный удар сбоку произвели такую панику в рядах нападающих, что в смятении они бросились бежать, и чёрная глубина джунглей поглотила их. О преследовании не могло быть и речи.
Около костра виднелись лишь двое: человек и собака. Это были Сана и Плутон. Они лежали один возле другого, недалеко от привязанных к деревьям мулов. Индейцы принесли горящие ветви, и все увидели, что Сана лежит без сознания — видимо, он потерял слишком много крови. В боку Плутона торчал мачете. Мачете Саны! Плутон был мёртв.
Теперь всё объяснилось. Сана оказался предателем! Пастух из ранчо дона Фернандо был с ним заодно. Он умышленно привёл путешественникам таких собак, которые уже привыкли к индейцу. Сана надеялся, что они не поднимут тревоги при нападении на лагерь. Собаки, однако, уже признали новых хозяев, и индеец постарался покончить с Плутоном, бдительно охранявшим вьючных животных, которые должны были стать ценной добычей грабителей. Но пёс защищался.
Обитатели лагеря собрались над этими двумя жертвами; к одной все испытывали жалость, к другой — презрение.
Индейцы и сильный Хосе отнесли Сану к другому костру, промыли и перевязали ему раны. Делалось это не из сострадания, а по приказу Франтишека.
После долгих усилий европейцам удалось привести старика в чувство. Увидев лица склонённых над ним белых людей, он вздрогнул от страха.
— Я умру? — спросил он и еле слышно попросил: — Пить…
Подали воды с водкой, и Сана жадно приник к питью — его уже била лихорадка.
— Почему ты изменил нам? — строго спросил Сану Франтишек. — Разве не обещал я тебе щедрого вознаграждения, если ты спокойно приведёшь нас к озеру? А если тебе понадобились мулы — я бы дал тебе и мулов.
Сана молчал, закрыв глаза.
— Почему ты изменил нам, отвечай! — повторил свой вопрос Франтишек.
— Я не изменил, я ничего не знаю…
— Он лжёт! — прозвучал взволнованный голос.
Все оглянулись. Позади стоял Диего. Он весь дрожал — то ли от гнева, то ли от страха — и, показывая на Сану, твердил одно:
— Он лжёт! Лжёт!
— Собака, — прошипел Сана, — это ты лжёшь…
— Почему ты не отвечаешь? — перебил его Франтишек. — Ты убил нашего Плутона, хотя он тебе ничего плохого не сделал, пока ты не напал на него.
— Нет, — прохрипел старик, — он набросился на меня, я только защищался.
— Лжёт! — снова не сдержался Диего. — Он ещё вчера ходил без мачете, чтоб не вызвать подозрений. Мачете он спрятал в мешках, чтобы иметь его под рукой. Когда большие звёзды скрылись за лесом, он ушёл от костра, а я прокрался следом и увидел, как там, у дуба, он разговаривает с чужими. Тогда я побежал к палатке и предупредил молодого белого.
Очевидно, это была самая длинная речь, когда-либо произнесённая Диего. Испанский язык его был несколько коряв, зато намерения — честные.