Охватить Все. Книга 1
Шрифт:
– Да, пожалуй, более того, подарил себя, не просто Солнце, сам вошёл бесцеремонно, а я и не заметила, когда и как пустила. Хитёр!.. Ты со всеми так?..
– Улыбнулся Елисей:
– А ты попробуй Игорю небо подарить, или мужу своему… тогда, может быть, поймёшь, со всеми или нет. Дарить можно только тому, кто дар принять готов и только то, что принять способен.
– Ты только даришь, даёшь, а что в замен?..
– От тебя?..
– Хотя бы от меня что ждёшь?
– Тебя и жду!..
– Как это?..
– Всю и без остатка. Я дары не принимаю, беру всё или совсем
Подумала чуть Василиса:
– А ты ведь хитрее и коварнее всех мужиков, что вокруг ходят, так всю возьмёшь, а пойму только тогда, когда поздно будет.
– Почему поздно?.. Я в сердце у тебя, выпусти, приду и в жизни.
– А разве я держу?..
– Держишь. Сердце орехом скоро станет, раскалывать придётся, когда встретимся по жизни.
Василиса не ответила на это, задала вопрос провокационный:
– Ты хочешь меня поцеловать?.. и что-нибудь ещё?..
– Хочу и поцелую, а что-нибудь при встрече в жизни – нежно приблизился, поцеловал!.. она не могла сопротивляться…
– И-и!.. не мерзко это-о!.. ещё хочу-у?..
*****
– Василиса!.. привет опять. Ты чего здесь сидишь?.. и одна?..
Василиса оглянулась, увидела, что она в парке на скамеечке сидит, на самой крайней. Не заметила, как сюда попала… «Ох уж этот Елисей, действительно увлёк» - подумала она.
К Ней подходили Тоня с Пашей.
– Так просто, сейчас домой пойду.
– А Игорь где?
– Какой Игорь?
– Ребята видели вас на берегу.
Поняла Василиса, что они сговорились с ним, чтобы он её отвлёк от мыслей будней… зачем?.. да и могут ли они и куда?..
– Ушёл Игорь радоваться своим умением и неотразимостью в своих глазах.
– А мы вот тоже решили погулять.
– Вечер скоро, солнце спрячется совсем – сказала Василиса, в задумчивости пребывая.
– И что?.. зайдёт и зайдёт… - пожал плечами Паша.
– Ничего. Луна придёт опять и ночь наступит.
– Ты, Василиса интересная такая, всё витаешь где-то. По земле надо ходить, так ведь и мужа потеряешь?..
Посмотрела Василиса грустно на друзей…
– Пойду я ребята, по земле пойду. – Она встала и пошла домой, солнце, действительно, садилось, пора наступала тешить мужиков… у них к ночи просыпаются обязанности, что мужскими называют…
– --------------------------
Сколько в жизни событий прошло, сколько усилий, чтобы обустроить жизнь. Вроде всего достигла, радоваться надо, но нет радости, хоть и лукавит себе всегда, что всё нормально, обманывает… кого?.. только себя. Дети подросли, но не убавилось проблем, приходится вдвойне работать, на ноги поставить их. Что хорошо, так это то, что хорошая квартира, в ней бы жить семейным счастьем и радоваться жизни, но нет… нет контакта с мужем, за двадцать лет так и не нашла точек соприкосновения, кроме животной связи в пьяном угаре…
Успокаивало то, что не у неё одной так скверно, всё изменилось всюду и изменяется глобально. Перестройка закончилась развалом государства… Развалом государства!.. разваливались страны, фабрики, заводы, сельское хозяйство, коллективы, семьи, а она всё о себе… А о ком?.. как выжить?.. всё рушится… шёл тысяча девятьсот девяносто второй год. Нет уже страны, все живут, начиная от предприятий, коллективов, семей по инерции, нет веры, нет идеи, нет ничего, кроме неопределённости, безысходности, свободы, которая блудом всякой низости всюду выражалась.
Василиса пыталась за что-нибудь уцепиться, ведь нельзя без веры жить… Литературы много появилось необычной и не только порнография, что продавалась на каждом углу, но и, так называемые, духовные… Жизнь после жизни, например… Интересно, выходит, что и жить здесь вроде, ни к чему?.. Она, конечно же, интересовалась, даже библию иногда читала, но духовной силы там не находила, разве что капельку надежды.
Привлекала в книгах необычность, тем более, если учесть, что на поверхность жизни вылезла вся мерзость человеческого общества. И, как выяснилось, что общества и нет, есть торгаши, торгашки с пустыми бегающими глазами, торгующие всем подряд, тупые, так называемые «блюстители» порядка из братков, оперирующие парой десятком слов, половина из которых нецензурны и, вообще, бездумные шакалы, не волки даже. Все эти новые люди, люди новой эпохи разбогатеть ещё не успели, и потому глаза у них постоянно бегали, как у нашкодивших детей.
Ценности морали рушились необратимо, и на смену нравственным устоям широким фронтом наступала мерзость в виде разврата, денег, лжи, бандитизма, воровства, предательства. Понятие этики, эстетики, красоты взаимодействия, отношений заменялись так называемой духовностью эзотерического и религиозного блуда. Всё чистое, индивидуальное, творческое втаптывалось грязными ногами полного идиотизма, рабской похоти и ложной веры в мифический мираж. Время потерь, растерянности, краха любых надежд, уверенности, любви и счастья.
Очень многие люди, чтобы не утерять последние порывы культуры, устремились во всевозможные учения, секты, религиозные движения. Это было что-то – не общество, а многомиллионный дурдом клоунады, шоу, порнографии вперемешку с духовностью. И всё это перемешано в каком-то диком хаосе, сенсации, безумия. В городе с одной стороны идут поющие кришнаиты, тут же на углу стоят белые братья, а то и сам Иисус с ранами от гвоздей креста распятия и тут же митинги, пикеты красных, зелёных, коричневых, и тут же игры азартные во всей своей красе. Всё это замкнуто на торгашах, они везде и продают всё и покупают всё, от золота и до наркотиков, и веру в бога продают и покупают.
Как выжить в таком хаосе, но куда деваться?.. жить надо всё равно. Для Василисы важно было то, чтобы сохранить себя. Она не понимала для чего или кого, не надеялась уж ни на что. Так и Елисей, в мечте который, скоро исчезнет из сознания совсем, возраст давит всё сильнее, убивая последнюю надежду.
От мужа помощи не было почти. Поняла, что он слаб, по сути. Такие сильны бывают только внешне, внутренне слабы, быстро ломаются, как прогнившие деревья, им садовник нужен или нянька. И замуж она вышла в юности своей не по любви, а из жалости, как поняла потом. Выживали в этом хаосе гибкие, а не сильные. Говоря – выживали, Василиса имела в виду не просто физическое выживание, а выживание психическое – остаться человеком в обществе разврата, блуда, предательства и лжи.