Оказалось, это не мой выбор
Шрифт:
— А, ладно… наверное…
Неопределенность, в моей голове росла. Продолжать ли мне и дальше перегонять воду из пустого в пустое, или же напомнить об обещании исполнить мою прихоть, и свалить куда глаза видят?
— Вот, теперь, по окончанию, моего заебатого марафона, король младший смотрит только вниз. Уже пятый день… — впервые, сощуренные глаза короля пустили одинокую слезу. Словно недавно он, потеряв самое дорогое в жизни, вспомнил смерть жены или падение королевства… Стерев слезу-предательницу, глаза боли оставались лице. — я блять, никого не могу выебать… Так ещё и жена, забеременела, я ещё и папаней
В общем, великие думы, соответствовали статусу короля. О чем же ещё думать, раз, проблемы в королевстве закончились.
— И вот, теперь не знаю, ебать или не ебать. Пока у меня не стоит, я не думаю об этом, но как только встанет… Герой, ты как бы поступил?
Глаза короля врезались в меня с надеждой на правильный ответ. Тот, который поможет в его великих думах.
Я приставил кулак к подбородку и прошуршал щетиной. Два великих мыслителя напрягли все свои возможности, ради того, чтобы ответить на вопрос столетия, нет, тысячелетия! Негоже было, оставлять короля без ответа. Поэтому я его озвучил:
— А может, в пизду все?
— Да, нахуй все.
Как так, получилось, что два совершенно разные половые органа в данный момент выражали одну эмоцию, я не знал. Это что-то из области эзотерики.
— Кстати, о Зле, ты похоронил его здесь? — не ожидал, такой заботы о человеке, на которого открыта такая охота.
— Да, а куда его ещё припиздячить? Тут уже покоится другой залупеныш, что б ему икалось вечно…
— Ты о другом Зле? Я только слышал, что с ним покончено.
— Да, сожгли заживо, только вот, по неизвестным причинам, все, кто в тот день видел его казнь, умерли. Пидорас, весь город изничтожил.
Ясно, так он такое сотворил? Если у него были такие силы, страшно подумать о том, чтобы поймать его. Я слышал, что он уничтожал все, куда бы не пошёл. Истинное Зло.
— Ладно, забьем на него хер, он уже подох, я хотел попросить, — отложив разговор о том, что меня не интересует, я перешел к сути.
— Давай, говори все, исполню, хоч ещё тебе подкину баб, я знаю парочку очень умелых…
— Э, не, я как-нибудь обойдусь своими, четырьмя.
После той ночи, где вскрылась правда о моей стыковке с Корнелией, Элизабет и Аргентина, боже как я ещё не споткнулся об эти имена, заревновали. Теперь, при каждом удобном случае, Элизабет особенно напористо пытается меня изнасиловать… Что не скажи, а силушек она поднабрала. Многие скажут «насосала» и будут полностью верны, ей уровень от меня переходит потихоньку. Только вот, без договора, она таких финтов бы не сумела вывернуть.
— Как знаешь, так чего хочешь?
— Я хотел бы уйти из Королевства, отправиться в дальние земли, возможно обойти весь мир, в общем мне не пристало стоять на месте, боюсь я так только потеряю себя.
— Ясно, — вздохнув тем тяжелее, чем больше я говорил, король перевел взгляд на меня. Суровый взгляд стуженных глаз, оценивающе прошёлся по телу. — что ж вы все такие неблагодарные… вот так просто уебываете отсюда. Поматросили
— Я… да нет.! — что-то истеричка в виде короля казалась очень страшной перспективой.
— Шучу я, пранк, знаешь такое слово?
— Знаю…
— Ладно-хуядно, ха-ха, смешно надо будет записать. В общем, пиздуй отсюда, и чтобы мои внуки тебя здесь не видели.
— Сяб, поц.
— Кстати, — остановив меня своим голосом, Король на секунду притих. — у меня тут одни манускрипты завалялись, о бездне, расположеной на краю света, если не влом, мог бы посмотреть?
А в благородство, Король играть явно не собирался. Ощущаю, что если не возьму, только хуже сделаю.
— Показывай, эти свои манускрипты…
***
Так было начато путешествие героя, которого в скором времени, будет знать каждый мальчик в королевстве. Детишкам будут рассказывать сказку о великих подвигах героя, с невероятной доблестью, отвагой, и товарищами. Герой заслуживал неизмеримое уважение со стороны народа, своим простым слогом и великими делами. И хоть героев в этом мире много, лишь единицы, заслуживают почестей и мирового уважения.
В той сказке, заклятым врагом, за которым виднелся счастливый конец, выступало Зло. Со временем факты перемешиваются, истории, которые передавались из уст в уста становились все проще. Подвиги других героев меркли, иногда даже приписывались другим, аж пока, финальная битва не была полностью обезображена.
Все знали, герой Андрей убил Зло, но многие позабыли, что врагов человечества было двое. Поэтому, было выбрано то, что заслужило большую популярность у народа. «Уничтожитель», «Владыка мёртвых» и много других имён присуждали тому, от кого не могло спастись ни одно живое существо. Куда бы тот не ступил, там вспыхивал огонь.
В конце красивой сказки, герой побеждает Злодея, но тот, успевал забрать с собой целый город. Правда которая смешалась с выдумкой. В конечном счёте, отличий не так и много. Итог, как ни странно никогда не менялся, словно только и он западал в умы людей. Им не нужны были истории, их основная часть…
Зло умерло, душа его отправилась в котёл, а тело сейчас гнило в земле, в то время как герой живет «долго и счастливо».
Один человек, как-то сказал: "сказки должны быть добрыми, и нести в себе лишь правильные ответы". Он полагал, что таким историям никогда не стать чем-то большим, чем обычным чтивом для детей. Сказка на ночь не должна иметь сложных проблем, странных и неоднозначных героев и серую мораль.
Чтобы дети крепко спали, им надо знать лишь одно…
Чтобы родители усмехались, как бы сложно в жизни не было, им нужно не так и много, всего-то знать, что в конце их ждёт…
«Счастливый конец, в котором добро победит зло».
Место захоронения, там, где тело Эдуарда оказался, была могила. Его могила. Та была не одинока, всего в нескольких метрах, располагались ряды точно таких же обезличенных могил. Приятный ветерок завыл, огибая деревянный крест. Поговаривают, именно на нем был сожжён злодей. Он убил тысячи, десятки тысяч.
И тем не менее, никто не приходил на кладбище, чтобы поглумиться над мёртвым. Не потому что были добрыми или сострадательными, а потому что, боялись. Даже подходить к трупу «Уничтожителя» начало считаться большим грехом.