Океан сказаний (сборник)

Сомадева

Услышав о таком ее выборе, крепко задумался отец, а пока он раздумывал над тем, как найти ей такого мужа, послал его Пунйасена с посольством к царю Южных краев, желая заключить с ним договор о союзе, — этим хотел он предупредить нападение, которое тот собирался совершить. Когда выполнил Харисвамин порученное ему дело, обратился к нему один брахман, слышавший о красоте дочери Харисвамина, с просьбой отдать ему ее в жены.

«Хочет моя дочь себе в мужья либо героя, либо мудреца, либо чародея, и никого иного. Скажи мне, почтенный, кто же ты?» — спросил Харисвамин. На это ему так отвечал брахман, желавший жениться: «Сведущ я в чародействе». — «Так покажи мне свое мастерство», — сказал ему Харисвамин. И брахман тотчас же силой своего волшебства изготовил колесницу, способную двигаться в поднебесье, пригласил Харисвамина взойти вместе с ним на ту волшебную колесницу

и показал ему и небо, и все прочие миры, и доставил его, радостного, прямо в лагерь царя Южных краев, к которому он был послан с поручением. Пообещал Харисвамин отдать брахману свою дочь и назначил, что свадьба должна состояться на седьмой день.

Тем временем в Удджайини другой дваждырожденный попросил у Девасвамина отдать сестру ему в жены. Сказал Девасвамин, что, мол, сестра его не хочет никакого иного мужа, кроме либо героя, либо мудреца, либо чародея, и дваждырожденный ответил на это, что он — герой, и, когда подтвердил это владением разным оружием — и тем, которое мечут, и тем, которое в руке держат, — пообещал Девасвамин отдать ему сестру в жены и по совету звездочетов назначил свадьбу на седьмой день, а решил он это втайне от матери.

К матери же его, жене Харисвамина, в то же время пришел кто-то третий и тоже посватал Сомапрабху себе в жены. Рассказала она ему, что дочь ее желает себе в мужья либо героя, либо мудреца, либо чародея, а посватавшийся ответил, что он — мудрец. Спросила мать у него и о прошлом, и о будущем и, пообещав отдать ему в жены дочь, свадьбу тоже назначила на седьмой день.

Возвратился на следующий день Харисвамин и сообщил и жене, и сыну о своем решении выдать дочь замуж, а они каждый отдельно сами рассказали ему о том, как условились. Встревожился он, когда узнал, что приглашены три жениха.

Вот в день свадьбы сошлись в доме Харисвамина три жениха — герой, мудрец и чародей. Но вот что странно — невеста-то, Сомапрабха, исчезла куда-то, и ни доискаться, ни дозваться ее не могли. Говорит тогда в смятении Харисвамин мудрецу: «Скажи мне, мудрый, немедля, куда исчезла моя дочь?» А тот сразу же и ответил: «Похитил ее ракшас Дхумашикха и унес в свое жилище в леса на Виндхийских горах». — «Увы! Горе нам! Как вернуть ее? Вот несчастье-то! Что же со свадьбой делать?» При этих криках чародей сказал: «Крепись! Сейчас же доставлю я вас туда, где, по словам мудреца, она находится». И мгновенно изготовил он колесницу, снабженную всяческим оружием, и, взойдя на нее вместе с Харисвамином, мудрецом и героем, доставил на ней, движущейся по небу, их всех в леса на Виндхийских горах к жилищу ракшаса, указанному мудрецом. А там герой, посланный Харисвамином, сразился с разъяренным ракшасом, узнавшим, что они пришли, и вышедшим им навстречу. Разгорелась тут небывалая битва из-за женщины между человеком и ракшасом, сражавшимися разными видами оружия, как между Рамой и Раваной. В одно мгновение стрелой, острие которой подобно было серпу полумесяца, срезал герой голову ракшаса, хмельного от жажды битвы. А когда пал ракшас, освободили они Сомапрабху и на колеснице чародея отправились из жилья ракшаса восвояси.

Прибыли они в дом Харисвамина, но хоть и настал указанный астрологами день, а свадьба не могла состояться, так как между мудрецом, чародеем и героем начался превеликий спор. Мудрец кричал: «Разве не я здесь, в Удджайини, узнал, где она скрыта? Как бы иначе ее вызволили? Мне ее отдать следует!» — «Если б не создал я колесницу, в поднебесье движущуюся, как бы вы могли, Богам подобно, в мгновение ока передвигаться то туда, то сюда? Да как бы без колесницы можно было сразиться со стоящим на колеснице ракшасом? Должно мне ее в жены отдать, ибо благодаря мне наступил этот день!» Возражал им герой: «Если б не сразил я ракшаса в битве, что бы вы оба могли сделать, чтобы девушку спасти? Должна быть она отдана в жены мне!» А пока они так спорили, стоял Харисвамин молча и в полном смятении, размышляя, кому же следует ее отдать.

Так скажи ты, царь! А если ты, почтенный, зная, не скажешь, лопнет твоя голова».

Выслушав все это от веталы, нарушил молчание великий царь Тривикрамасена и так ему ответил: «Нужно отдать ее в жены герою, потому что он силой рук своих и рискуя жизнью сразил в бою ракшаса. Что же касается мудреца и чародея, то творец создал их лишь помощниками — ведь служат же другим мастеровые и знающие счет?»

Как только ответил так царь, соскочил ветала вместе с покойником с его плеча и, как прежде, умчался на свое место, а царь невозмутимо снова пошел за ним.

12.13. ВОЛНА ТРИНАДЦАТАЯ

Снова

добрался царь до дерева шиншапа и снова, взвалив, как прежде, покойника с вселившимся в него веталой на плечо, молча отправился в путь. Быстро идет Тривикрамасена по дороге, а ветала снова к нему обращается: «Ты мудр и добродетелен, царь, и потому ты мне нравишься. Расскажу я тебе еще одну историю с загадкой, а ты слушай:

12.13.1. О поспешившей Маданасундари.

По всей земле прославился царь Йашаскету, истинное знамя славы, а столицей его был город Шобхавати. Был в этом городе богатый храм Гаури, а к югу от него — озеро, называвшееся Гауритиртха. Каждый год на четырнадцатый день светлой половины месяца ашадха со всех сторон стекались туда паломники совершить омовение. Однажды в этот день пришел туда молодой стиральщик Дхавала, живший в деревне Брахмастхала, и увидел он пришедшую на тиртху юную красавицу Маданасундари, дочь Шуддхапаты. Красотой и прелестью превзошедшая луну, она тотчас же похитила сердце Дхавалы, и он, выспросив о ее роде и имени, ушел домой, но не мог найти покоя — ничего не ел в разлуке с ней, и встревожилась его мать и спросила, что с ним, и он рассказал ей о сердечном влечении. Пошла она к своему мужу Вимале и обо всем поведала ему. Пришел тот, посмотрел, в каком состоянии сын находится, и так ему сказал: «Что печалишься, сынок? Не так уж трудно добыть твою желанную. Если попрошу я Шуддхапату, отдаст он за тебя свою дочь не уступаем мы ему ни рождением, ни богатством, ни занятием! Я знаю его, он меня знает, так что мне это устроить не трудно!» Так утешил он сына и уговорил поесть и попить, а на следующий день отправился вместе с ним к Шуддхапате. Попросил он Шуддхапату выдать дочь за Дхавалу, и тот с радостью согласился.

А на следующий день, когда звезды были благосклонны, отдал Шуддхапата Дхавале свою дочь Маданасундари, равную ему по роду. Когда же сыграли свадьбу, вернулся с молодой женой, с первого взгляда в него влюбившейся, Дхавала в дом своего отца.

Вот живет он там счастливо, и приходит однажды к нему сын тестя, брат Маданасундари. Все его радостно приняли, радовалась и Маданасундари — обняла она его. Был он спрошен родственниками о здоровье, а когда отдохнул, сообщил им вот что: «Послан я сюда отцом, чтобы пригласить зятя и Маданасундари к нам, потому что собираемся мы справить пуджу Богине». Обрадовались, услыша такое, все родичи, и с уважением приняли приглашение, и потчевали его, как следует, и питьем, и едой, и всячески его ублажали.

Рано утром отправился Дхавала с Маданасундари и шурином в дом тестя, и почти достигли они уже того города Шобхавати, как увидели по дороге к нему большой храм Гаури. Говорит Дхавала, преисполненный веры и благоговения, Маданасундари и шурину: «Войдем и посмотрим на Богиню благодатную!» Возразил ему шурин: «Что ж мы так-то с пустыми руками будем на Богиню смотреть?» «Ну, тогда я один пойду, а вы здесь подождите», — ответил на это Дхавала и пошел поклониться Богине.

Вступил он в храм, и поклонился ей, и в восхищении ею, сокрушившей яростных данавов мощью своих восемнадцати рук, поправшей асура Махишу своей лотосоподобной ногой, побуждаемый судьбой, подумал так: «Почитают эту Богиню люди, принося ей в жертву различных животных. Почему бы мне, ради освобождения от перерождений, не порадовать ее, принеся в жертву самого себя?» Так решив, входит он в безлюдное святая святых, берет меч, какими-то паломниками давным-давно в дар Богине принесенный, и, привязав волосами голову к цепи колокола, отсекает ее тем мечом и падает бездыханным на землю.

Поскольку долго не выходил он из храма, посмотреть, что с ним, отправился шурин. Увидел он мужа сестры обезглавленным и в отчаянии тем же мечом отсек себе голову.

Встревожилась его сестра — почему он так долго не выходит? Идет в храм сама Маданасундари и, как только вступает в него, видит и мужа, и брата обезглавленных. «О горе! Что это? Умираю я!» — и, рыдая, упала она на землю. Но тотчас же поднялась она, оплакивая неожиданно погибших: «Что мне теперь в этой жизни?» Взмолилась она, готовая с жизнью расстаться: «О Богиня, единственная доставляющая счастье в жизни, обитающая в половине тела своего супруга, врага Камы, истребительница несчастий, единственное прибежище женщин! Несправедливо поступила ты, лишив меня и мужа, и брата, — ведь я всегда была тебе преданна! К тебе прибегаю я теперь — защити, выслушай скорбную речь мою! Вот готова покинуть я это тело, злосчастьем пораженное, но пусть, Богиня, где бы и когда бы ни рождалась я, пусть всегда и повсюду будут они моими братом и мужем».