Окно с видом на площадь

Уитни Филлис

Молча мы с изумлением следили за мальчиком, который положил пистолет обратно на стол. Без страха он обвел глазами всех присутствующих в комнате, и я невольно проследила за его взглядом. Я посмотрела на Брэндана, на лице которого удивление боролось с недоверием. Затем на Эндрю с его желтоватой бледностью. И на мисс Гарт, которая выглядела самой потрясенной из всех.

Казалось, будто невидимая рука сомкнулась у нее на горле, не давая ей дышать, и она судорожно глотала воздух и задыхалась. Капитан потянулся за пистолетом, взял его и стал вертеть в руках, не спуская глаз с

лица Джереми.

— Лучше не высказывать догадки в таком деле, как убийство, — сказал он. — Если уж ты называешь имя, то должен быть полностью уверен в этом.

Джереми колебался.

— Не знаю, могу ли я быть полностью уверен, сэр. Я не видел человека, даже ни разу не оглянулся. Но пистолеты могли подменить, когда я и дядя Брэндан подбежали к моему отцу.

Мисс Гарт удалось придушенно крикнуть:

— Нет! Вы не должны слушать его! Мальчик сумасшедший, он не управляем!

— Он вовсе не такой, — быстро проговорил Эндрю. — Но он лжет. Он сделает все, чтобы выгородить своего дядю.

Джереми метнул быстрый презрительный взгляд на своего учителя и, наклонившись над столом, искренне и умоляюще протянул руку к офицеру полиции.

— Я не лгу, сэр. Но я еще не все рассказал вам. Когда я вошел в поисках пистолета сегодня в комнату, то успел открыть подсвечник до прихода мисс Гарт. Пистолет был там. У меня сохранился кусок бумаги, которым он был обернут. Я спешил и не успел обернуть его снова. Просто бросил его обратно и привернул верх подсвечника. Услышав шаги, я положил бумагу к себе в карман и спрятался под кроватью. Вот эта бумага, сэр.

Джереми вытащил из кармана оторванный кусок газеты и вручил капитану, который развернул его и положил на стол перед собой.

— Да, — сказал он. — В это мог быть завернут пистолет. И дата здесь есть: та самая неделя, когда умер Дуайт. Он взглянул на Эндрю.

— Вы можете сообщить что-нибудь об этом, мистер Бич? Если пистолет был в подсвечнике сегодня, как заявляет Джереми, тогда именно сегодня этот подсвечник мог побывать у вас в руках.

Эндрю ничего не ответил. Он смотрел на пистолет остекленевшим взглядом.

Мисс Гарт вдруг сделала какой-то отчаянный жест и хотела сорваться со стула, но Брэндан удержал ее.

— Подождите, — сказал он. — Дайте ему шанс.

Гувернантка упала на стул и начала плакать, не в силах сдержать себя, прижимая платок к глазам. Все ее прежнее самообладание исчезло.

— Шанс? — простонала она. — Он не дал моей бедной леди никакого шанса!

Эндрю, казалось, не заметил ее движения и не слышал ее слов. Он уставился на пистолет, лежавший на письменном столе, как будто тот требовал его внимания больше, чем все остальное.

— Я никогда не понимал, почему она так по-разному относилась к этому пистолету, — проговорил он, словно разговаривая сам с собой. — То угрожала предъявить его как улику против мистера Рейда. То умоляла меня совсем избавиться от него. Я взял его, чтобы она была довольна. Она и вправду дала его мне только сегодня. Она говорила, что это не очень серьезная улика против мистера Рейда. Но я думал, что она ошибалась. Капитан хотел что-то сказать, но Эндрю вдруг повернулся к Джереми.

— Кто

же стоял позади тебя и выстрелил в ту ночь, когда умер твой отец? Мальчик ответил без колебания:

— Это была моя мать. Я знаю, что это была она, потому что уловил запах ее духов, запах фиалок. Я пытался это вспомнить потом. Но к тому времени, когда вспомнил, это уже не имело значения, потому что я уже думал, что сам выстрелил из пистолета.

Эндрю провел руками по лицу, как будто смахивая что-то, но снова спросил Джереми:

— Гарт часто пользуется духами твоей матери. Почему ты уверен, что это была не Гарт?

— Потому что ее отец был тогда болен, и она уехала в ту ночь, чтобы быть с ним. Ее не было в доме, когда это произошло.

— Все правильно, — надломленно произнесла Гарт. — Меня здесь не было. Капитан Мэтьюз остановил на Эндрю свой проницательный взгляд:

— Вы готовы признать, что были с миссис Рейд сегодня, днем перед тем, как она умерла?

— Конечно, он был! — пронзительно закричала мисс Гарт. — Я теперь понимаю. Он пытался одурачить даже меня, но это он убил ее так жестоко и ужасно.

— Что вы на это скажете, Бич? — настаивал капитан.

Эндрю потряс головой, словно стараясь привести свои мысли в порядок.

— Я не убивал ее, — сказал он. — Я никогда бы не тронул ее и пальцем. Я любил ее.

— Но она мертва, — мрачно произнес Брэндан. Эндрю испустил длинный, судорожный вздох.

— Уведите мальчика, — произнес он. Я подвела Джереми к двери библиотеки.

— Иди наверх, дорогой, и приготовься ко сну. Проверь, в порядке ли Седина. Я приду к тебе, как только смогу.

Когда он вышел, я закрыла за ним дверь и вернулась на свой стул рядом с Брэнданом.

Эндрю не шевелился и не глядел ни на кого из нас.

— Вы ошибаетесь, думая так, — бесцветным голосом сказал он. — Если она не могла сделать так, как хотела, жизнь теряла для нее интерес. Она сама наложила на себя руки.

Голос его был лишен всякой выразительности, как будто у него не осталось никакой способности чувствовать. И никто не произнес ни слова, пока он продолжал свою монотонную речь:

— После того как Меган привезла миссис Рейд домой с церемонии этим утром, я оставался в классной комнате, делая вид, что работаю над портретом. Я просунул под дверь комнаты Лесли записку, в которой сообщил ей, что приду, как только найду возможность войти незамеченным. Я хотел знать, что же произошло, и, вероятно, утешить ее. Но смог проникнуть к ней только после полудня. Когда Гарт принесла ей подсвечник, она и вида не подала, что произошло что-то нехорошее. Но уже тогда она приняла опиум. Достаточное количество, чтобы умереть. Она сказала мне об этом, когда я вошел к ней. Мне кажется, что все решила смерть отца Брэндана. Пока он был жив, ее муж оставался с ней, чтобы избежать скандала. Но теперь она знала, что не сможет удержать его, и в отчаянии, в качестве последней меры, задумала обвинить его в смерти Дуайта. Теперь я понимаю, почему она всегда демонстрировала свою преданность Дуайту, преданность любому делу, которое прославляло его. Таким образом она хотела спрятать свою собственную вину.