Окно с видом на площадь

Уитни Филлис

Мисс Гарт рыдала, уткнувшись в платок. Все остальные не произнесли ни звука.

— Ее нельзя было спасти, — продолжал Эндрю. — Сначала я обезумел от отчаяния. Я чувствовал, что Рейд убил ее своим безразличием и презрением. В том, что она была так несчастна, надо винить его. Пока она еще не погрузилась в забытье, ее мысли были ясны, и она обратилась ко мне, говоря совершенно разумно. Она сказала, что есть путь заставить Брэндана Рейда заплатить за все то зло, которое он причинил ей. Она послала меня в его комнату за рубашкой. К этому времени он уже уехал из дома. Она дала мне пистолет и велела избавиться от него. Затем она велела зажечь свечу

в большом подсвечнике в последний раз. Я помню, как она смотрела на огонь свечи, когда говорила со мной.

Мертвая тишина царила в библиотеке. Звучал только монотонный голос Эндрю:

— Она сказала, что мне надо сделать и как. Мне пришлось дать ей клятву… Другого пути, чтобы она могла отойти с миром, не было. Помимо этого, я чувствовал, что Рейд был ее убийцей на самом деле, и я хотел бы увидеть его повешенным за то, что он причинил ей. Он владел всем, чего так хотел я, и он так мало ценил это. Она говорила вплоть до того момента, когда снадобье подействовало. Когда ее речь стала путаться, она велела задуть свечу, так как хотела, чтобы было темно. Я сделал так, как она просила, и держал ее в объятьях, пока она не умерла. После этого я взял подсвечник.

Эндрю опустил голову и закрыл лицо руками. Он продолжал говорить, не отнимая рук от лица:

— После первого удара следующие наносить было уже легче. Я зажмурил глаза и представлял, что наношу удары по Рейду. Я даже чувствовал удовлетворение от этого. Потом я снял его рубашку, которую надел перед этим, спрятал ее в его шкафу и вымыл руки в его умывальнике. Я взял в руки что-то из своих художественных принадлежностей и ходил, как слепой, в комнату Лесли и обратно, чтобы меня заметили. И я унес их с собой, когда вернулся, чтобы забрать пиджак. Я бы ушел из дома, если бы Кейт не выбрала этот момент и не пришла к двери с подносом для миссис Рейд.

Последние слова, казалось, вернули ему силы. Теперь он стоял, опустив руки, но в его глазах можно было прочесть что-то похожее на облегчение. Когда он умолк, в комнате стояла полная тишина. Тяжелое молчание, смешанное с ужасом и недоверием. И все же нам пришлось поверить. Уже не было сомнений в том, что сделал Эндрю. Опиум обнаружат, и его слова будут подтверждены, но… если бы он не рассказал, в заключении следователя, несомненно, говорилось бы о смерти от побоев тяжелым предметом в виде подсвечника.

Первым нарушил тишину Брэндан. Он поднялся и вышел из библиотеки, словно уже не мог отвечать за свои действия, если задержится здесь хотя бы на мгновение. Мы все были подавленны. Хотя я в этот момент чувствовала только огромную жалость к Эндрю потому, что он решился на такой ужасный поступок. Жалость к Эндрю и медленно растущее чувство облегчения за Брэндана. Когда все случившееся разъяснилось, я почувствовала, что не в силах больше оставаться в этой комнате.

— Можно, я поднимусь к Джереми? — спросила я, и когда капитан кивнул, прошла мимо все еще рыдавшей и не отнимавшей платка от лица мисс Гарт, мимо Эндрю, который даже не посмотрел на меня.

Джереми ждал меня наверху, в своей комнате, и я присела на кровать рядом с ним, понимая, что он имеет право узнать правду. Не все ужасные детали, а только то, что поможет ему осознать: он полностью оправдан и никто и никогда не покажет на него пальцем, обвиняя. Он выслушал меня внимательно и молча.

— А что же будет теперь с Селиной и со мной? — спросил он, когда я закончила.

Ему ответил с порога Брэндан:

— Я собираюсь отправить тебя и твою сестру на

некоторое время к бабушке, вверх по реке. Ты хотел бы поехать?

Мальчик кивнул, принимая предложение со спокойным удовлетворением. Я поцеловала его на ночь и вышла с Брэнданом в холл.

— Очень много надо сделать, чтобы восстановить справедливость по отношению к Джереми, — с печалью сказал он. — Я был слеп с самого начала и глуп, поверив тому, что, как я думал, видели мои глаза. Как вы думаете, сможет ли мальчик когда-нибудь простить меня?

— Он вряд ли считает, что здесь есть что прощать, — заверила я его. — Начните с ним с того, что есть сейчас. Я уверена, что он захочет идти только вперед, а не оглядываться назад.

Брэндан подал мне руку.

— Пойдемте, Меган. — Он провел меня в пустую классную комнату с потухшим камином и усадил в кресло. — Есть кое-что, чего не знают капитан и Эндрю Бич, — продолжал он. — И им не надо это знать. Истинную причину моей женитьбы на Лесли, например.

— Я знаю немного, — прервала я его. — Мисс Гарт сказала мне, что вы действительно женились на ней, чтобы заставить ее молчать, и нет необходимости рассказывать мне больше.

— Есть необходимость, — прервал он. — Прежде всего, если Лесли застрелила Дуайта — а теперь мы знаем, что так оно и было, — то это не потому, что она любила меня. Совсем нет. Она вышла за него замуж из-за того, что он был состоятелен и у него было многообещающее будущее. Она мечтала попасть в высокие круги, близкие к правительству. Но после того как Дуайт позволил вовлечь себя в скандальную историю, связанную с коррупцией, и скандал должен был вот-вот разразиться, он испугался и хотел сделать полное признание. Он послал за мной, чтобы я приехал и поддержал его, пока он будет держать ответ за то, что совершил. Вероятно, его ожидали тюрьма и, определенно, бесчестье. Лесли не могла этого допустить. Теперь я понимаю мотивы ее преступления. Они совершенно ясны, если принять во внимание ее убеждения. Она никогда бы не смогла добровольно смириться с бесчестьем, и Дуайт сказал мне, что она умоляла его не раскрывать это дело. После его смерти я хотел только одного: сделать все возможное, чтобы предать это дело забвению и не позволить отцу узнать правду. Тогда никто не собирался делать козла отпущения из Дуайта, который по слабости характера был только инструментом в руках других и уже ничего не мог сказать в свое оправдание.

Я начала понимать:

— А потом Лесли использовала это против вас?

Он печально кивнул.

— Когда Дуайта не стало, она ничего не могла выиграть, сохраняя секрет. Но могла бы жестоко ранить моего отца, если ей вздумалось бы рассказать ему… И все это просто так! Она обещала молчать, если я женюсь на ней. И таким образом я купил ее молчание, но купил, намереваясь заставить ее расплачиваться за это всю ее жизнь. Я даже не предполагал, как тяжело и мне придется расплачиваться за это.

Он неожиданно встал у окна, спиной ко мне, глядя вниз на конюшню. Я хотела подойти к нему, обнять его, чтобы хоть немного утешить. Но он казался таким суровым и отрешенным, что я не осмелилась. И все же мне надо было вернуть его к действительности, к тому, что было сейчас необходимо: к желанию двигаться вперед, начиная с этой минуты.

Я подошла к каминной полке и взяла указку, которую положил туда Эндрю. Я легко скользнула ее концом по цветной карте, которая висела на стене.

— Покажите мне; — попросила я, хотя знала это очень хорошо, — где расположены Фивы.