Око настоящего возрождения

Долгие годы я не решался предать широкой огласке то знание, обладателем которого мне пришлось стать при весьма необычных обстоятельствах. Не видя себя в роли учителя, гуру или проповедника, я строго следовал правилу не рассказывать о том, о чем меня не спрашивают. Лишь некоторым людям, заинтересовавшимся тем, как мне удается так молодо выглядеть в моем уже не юном возрасте, я открывал секреты, но и то лишь убедившись, что их интерес не праздный, что они готовы сами на практике достигать того же результата. Но в последние годы я заметил, что таких людей, имеющих искреннее намерение повернуть вспять само время, становится все больше и

больше. И как-то само собой произошло, что я обзавелся изрядным количеством учеников, которые, в свою очередь, понесли полученное знание дальше. В итоге возникла необходимость в некоем пособии, на которое можно было бы опираться. Но и тут сомнения не оставили меня: можно ли открывать все известные мне тайны? Все-таки одно дело, когда знание передается человеку, созревшему для восприятия, и совсем другое — передать его в руки всем желающим.

Сомнения эти развеяла сама жизнь. Ко мне обратился коллектив одной фирмы с просьбой провести семинар по омоложению. Опыт был успешен, и далее подобные предложения начали следовать одно за другим. Каждый раз меня встречала пусть небольшая, но весьма благодарная аудитория. И я понял: в мире происходят серьезные перемены. Ежедневно множество людей, будто просыпаясь ото сна, осознают, что жить как прежде больше невозможно. Страдания, болезни, преждевременная старость и уход из жизни — все это нужно остановить. И главное — люди почувствовали, что у них есть на это силы. Повернуть время вспять — это реально, и не для отдельных представителей человечества, а для огромного числа людей, и число это все возрастает день ото дня. Доставшееся мне тайное знание перестает быть тайным, потому что оно широко востребовано. Еще совсем недавно об этом можно было только мечтать…

Я по-прежнему не считаю, что наделен какой-то особой миссией, что должен «открыть глаза» непросвещенному человечеству — нет, я вполне обычный человек. Но раз уж моя судьба сложилась так, что я приобщился к тайнам, еще недавно доступным лишь горстке посвященных — то, видимо, и ответственность на мне за это лежит особая. В конце концов, знание дается нам, чтобы мы делились. Что я и собираюсь сделать в этой книге — теперь уже без сомнений, а с чувством радости, что время для этого пришло.

Но сначала мне придется рассказать по порядку всю мою историю.

В далеких уже восьмидесятых годах прошлого века я окончил с красным дипломом Политехнический институт. Благодаря столь успешному завершению учебы я мог выбрать любой из самых удачных вариантов распределения. Остаться в аспирантуре и заняться наукой, или отправиться работать в НИИ, конструкторское бюро, на крупное предприятие в любом городе Советского Союза, и даже сразу на приличную должность — все это было реально. Но — молодость, наивность, не дававшая мне покоя романтика дальних странствий взяли верх, и я, к ужасу своих родителей, сам напросился, чтобы меня распределили подальше от дома, на Дальний Восток, на только начинавшееся строительство крупной ГЭС.

И надо сказать, ни разу не пожалел об этом. Да, были трудности, и тоска по дому, особенно поначалу — но я чувствовал себя прекрасно, занимаясь настоящим делом, а не просиживая штаны в каком-нибудь теплом местечке на не пыльной работе. Многие жили тогда по принципу «где бы ни работать — лишь бы не работать», но для меня это было категорически не приемлемо. Я хотел работать, я хотел жить на всю катушку — и я получил все, что хотел: интереснейшее, живое дело, работу в атмосфере всеобщего энтузиазма и воодушевления, чем сопровождались тогда подобные стройки, быстрый карьерный рост, более чем приличную по тем временам зарплату. К тому же я был молод, энергичен, воодушевлен своими успехами, а еще больше — открывающимися перспективами — что еще нужно для счастья? Разве что настоящая, большая любовь. Но и ее, как мне казалось, я к тому времени встретил. У меня была любимая девушка, на которой я собирался жениться. Мы вместе работали, нас связывали общие интересы, общее дело и, как я был уверен, общая судьба.

Все шло хорошо до 90-го года, а потом наша стройка забуксовала, как и многие другие в то время — государственное финансирование стремительно скатывалось к нулю. Начались перебои с заработной платой, вынужденные отпуска, и все прочие «прелести» переходного периода в экономике. Вскоре стало ясно, что все работы по строительству ГЭС вот-вот будут свернуты (так, кстати, вскоре и случилось, и строительство возобновилось лишь в 1999 году). Но и тут я не унывал, потому что в это же самое время появлялись и новые возможности. Например, стало вполне реальным поехать работать за границу. Я стал упорно работать в этом направлении. И вот в 1991 году мне предложили работу по контракту в Китае, тоже на одном из энергообъектов.

Это была большая удача, по крайней мере так я думал. Лишь одно омрачало мой успех — разлука с любимой. Работы в Китае для нее не нашлось, а ехать туда в качестве моей жены и домохозяйки она не хотела, ее интересовала собственная карьера. Я ее понимал и не осуждал. И мы приняли, как мне казалось тогда, мудрое решение: отложить свадьбу на два года, до моего возвращения, а зато уж потом сразу купить квартиру и закатить грандиозное торжество — зря я, что ли, ехал зарабатывать? Будущая семейная жизнь виделась мне в моих радужных мечтах счастливой, благополучной, во всех отношениях устроенной, и два года не казались слишком большим сроком.

Мы поклялись друг другу в вечной любви, тепло попрощались, и я уехал.

Практически сразу же выяснилось, что мне не подходит ни местный климат — слишком жаркий и влажный, ни местная еда — слишком острая, буквально огнем сжигавшая мои внутренности. Я так и не смог к этому привыкнуть — так же, как к местным обычаям, культуре, языку. Все было чужое. К тому же я был совсем один, и с завистью смотрел на своих женатых коллег, приехавших в Китай с супругами, которые все как одна облачились в китайские одеяния, обзавелись веерами, и начали от нечего делать изучать какие-то китайские ритуалы и церемонии под руководством невесть откуда взявшихся учителей-китайцев. Зарядившись на этих занятиях энергией ци, женщины выглядели цветущими и довольными, и как могли скрашивали своим мужьям гостиничный уют, тогда как я довольствовался убогим холостяцким бытом.

В общем, об этой затее с Китаем я пожалел почти сразу. Остатки романтики дальних странствий окончательно выветрились из моей головы. Я затосковал, сто раз проклял эту «загранку», меня не радовали уже никакие деньги, которые я надеялся там заработать. Теперь я хотел только одного: скорее вернуться домой. Но прервать контракт оказалось невозможно, и я считал дни до полагавшегося мне отпуска.

Единственное, что меня радовало, это письма моей невесты. Поначалу она писала мне довольно часто, уверяла, что любит и скучает. Потом письма стали приходить все реже — моя любимая жаловалась, что у нее много работы, она устает, и времени нет совсем. На каждое ее письмо я писал ей по два, а то и по три ответа. Уговаривал беречь себя, побольше отдыхать. О своих трудностях не очень-то распространялся — не хотелось ее расстраивать. К тому же мечтал, как мы встретимся, когда я приеду в отпуск, и уж тогда наговоримся обо всем.

И вот когда до отъезда на родину оставалось каких-то две недели, произошла со мной удивительная история.

На выходные я отправился в город, прогуляться по сувенирным лавочкам — хотел что-то привезти в подарок невесте, родственникам, которых я тоже собирался навестить, и друзьям. И так увлекся, бродя от магазинчика к магазинчику, что, подняв глаза, вдруг увидел, что нахожусь на совершенно незнакомой улице. Похоже, здесь начинался какой-то бедный квартал. Улочки стали совсем узенькими, магазинчики совсем маленькими. Как я сюда попал, а главное — как теперь найти дорогу обратно, я абсолютно не имел никакого представления. Ну надо же, — заблудился! Осмотревшись вокруг, я понял, что даже приблизительно не знаю, в какую сторону мне теперь идти. Зашел в ближайший магазинчик, задал вопрос на английском, но куда там — меня не поняли. То же самое было в другом, третьем, четвертом магазинчике — здесь говорили только по-китайски, а этот язык для меня был и остается совершенно непостижимым.