Око за око
Шрифт:
Воду очищали мощные фильтры и справлялись со своей задачей достаточно успешно; счетчики Гейгера, установленные ниже по течению за Денверским университетом, показывали, что уровень радиации не превышает нормы. Стекловатa, диатомит и другие вещества в фильтре (в отчете следовало длинное перечисление) через некоторое время сами становились радиоактивными. После замены их следовало где-то прятать. Для захоронения радиоактивных отходов требовались свинцовые трубы и баки.
Майор, написавший отчет, жаловался, что у него не хватает свинца для защиты труб и баков. Гровс нацарапал на нолях: «В нашей стране полно
Если потребуется реквизировать свинец вне города, один только бог знает, сколько на это уйдет времени. Но если он сумеет решить проблему местными средствами, ему удастся контролировать процесс от начала до конца. Он вдруг отчетливо представил себе, как жилось феодальным баронам, которым приходилось производить все необходимое для жизни в своих владениях.
Гровс улыбнулся.
— Удачливые ублюдки, — проворчал генерал Гровс.
Глава 9
Нога Дэвида Гольдфарба, обожженная ипритом, мучительно пульсировала от боли. Брюки лишь на несколько мгновений приподнялись над носками, когда он пробирался сквозь высокую траву возле воронки от разорвавшегося снаряда с ипритом Этого оказалось достаточно.
Он задрал штанину. Несмотря на вязкую мазь, которой санитар смазал пораженное место, опухоль и краснота не проходили Дэвиду показалось, что в рану попала инфекция. Иприт — отвратительная штука. Нога теперь будет долго болеть. Оставалось радоваться, что он был в противогазе, когда неподалеку разорвался снаряд. Мысль о том, что ему пришлось бы дышать обожженными легкими, заставила его содрогнуться.
— Что с тобой, летун? — спросил Фред Стейнгейт.
Он говорил на таком невнятном йоркширском диалекте, что Гольдфарб с трудом его понимал. Стейнгейт был высоким светловолосым парнем и скорее походил на викинга, чем на англичанина. Пулемет системы Стена в его мощных руках с толстыми пальцами выглядел, как пистолет. Стейнгейт был настоящим анахронизмом — гораздо больше ему подошли бы боевой топор и кольчуга, а не грязная солдатская форма
— Надеюсь, я выживу, — ответил Гольдфарб. Стейнгейт засмеялся, словно Дэвид сказал что-то смешное. Похоже, у йоркширцев весьма своеобразное чувство юмора.
— Очень странно, что тебя не вернули обратно, — заявил Стейнгейт. — Странно. — Он повторил это слово, растянув его по слогам
— В Брантингторпе вряд ли что-нибудь останется после того, как ящеры с ним разберутся, — пожав плечами, сказал Гольдфарб.
После первой атаки ящеров на военно-воздушную базу Бэзила Раундбуша сразу же посадили в боевой самолет, но приказа о переводе Гольдфарба так и не пришло Затем ящеры начали бомбардировку Брантингторпа при помощи беспилотных летательных аппаратов, а когда посреди ночи бомба угодила в офицерские казармы, не осталось никого, кто мог бы отдавать Дэвиду приказы
Пехотный командир с радостью взял Гольдфарба в свой отряд.
— Ты умеешь обращаться с оружием и знаешь, как выполнять команды, — и это дает тебе огромное преимущество перед парнями, которые встали под ружье совсем недавно.
Гольдфарб с сомнением отнесся к такому преимуществу, но не стал спорить с майором. Он хотел только одного: побыстрее вступить в
Дэвид сделал неопределенный жест рукой и сказал:
— И вот мы приближаемся к прелестному центру культурной и деловой жизни Маркет-Харборо со всеми его красотами, которые…
— С чем? — это Фред Стейнгейт.
— Со всем тем хорошим, что в нем есть, — пояснил Гольдфарб.
По сравнению с Брантингторпом Маркет-Харборо, город с населением в пятнадцать тысяч человек, действительно можно было считать крупным центром, хотя в нем едва ли нашлось бы что-нибудь интересное. Несколько раз Гольдфарб приезжал сюда на велосипеде — Маркет-Харборо располагался совсем рядом с Брантингторпом.
— В «Трех лебедях» даже сейчас подают очень приличное пиво.
— О да, точно Теперь я вспомнил. — На лице Стейнгейта появилось блаженное выражение — А на рынке — ну, возле школы — можно купить маслица на хлеб, если знаешь, к кому обратиться.
— В самом деле? — Гольдфарб не знал, к кому обращаться, он даже не представлял себе, что такие люди там есть.
Впрочем, сейчас слишком поздно переживать по этому поводу, даже если маргарин, который он размазывал по хлебу, по вкусу напоминал смазку двигателя ржавого грузовика.
— Да, так было. — Фред Стейнгейт вздохнул. — Интересно, что осталось от тех мест? — Он мрачно покачал головой. — Могу спорить, что почти ничего. Вообще теперь мало что осталось.
— Красивые места, — сказал Гольдфарб, вновь показав рукой на раскинувшийся перед ними ландшафт. Кое-где на зеленых лугах виднелись воронки от разорвавшихся снарядов, но ящеры до сих пор не трогали Маркет-Харборо, и людям еще не пришлось сражаться за каждый дом. — Я представляю себе, как всадники с собаками преследуют лису.
— Ну, я всегда старался поймать лису за хвост, если ты понимаешь, о чем я говорю, когда она принималась охотиться возле моего скотного двора.
— Тогда ты знаешь больше меня, — признался Гольдфарб. — Охоту я видел только в кино.
— Похоже, здесь можно было хорошо порезвиться, если у тебя хватало денег на содержание лошадей, собак и всего прочего, — сказал Стейнгейт. — Ну, а я получал пару фунтов в неделю, поэтому мне не приходилось охотиться с собаками. — Он говорил без малейших следов злобы или обиды, просто рассказывал о том, как жил. Потом Стейнгейт ухмыльнулся. — А теперь я в армии и получаю еще меньше, чем пара фунтов в неделю. Жизнь — мерзкая штука, приятель, не так ли?
— Не стану с тобой спорить. — Гольдфарб поправил каску на голове и положил указательный палец правой руки на спусковой крючок пулемета Стена.
Они вошли в Маркет-Харборо, теперь дома стояли совсем близко друг от друга. Хотя ящеры не заняли город, они бомбили и обстреливали его. Часть снарядов могла не разорваться, и Гольдфарбу совсем не хотелось наступить на один из них.
Многие жители Маркет-Харборо бежали. Гольдфарб не сомневался, что немалая часть населения погибла от бомбежек и обстрелов. Из чего не следовало, что людей в городе совсем не осталось. Наоборот, здесь скопилось множество беженцев из центральных графств — на юге все еще шли ожесточенные сражения. Вокруг старой начальной школы стояли палатки, другие беженцы разложили одеяла на земле. Именно здесь Фред Стейнгейт покупал масло до того, как ящеры вторглись в Великобританию.