Око за око
Шрифт:
Все было давным давно готово. Бастард долго и молча ел, разрезая стейки из молодой оленятины, серо-коричневые по краям и нежно-розовые в середине, на крупные куски. На тарелку с наваристым бульоном и покрошенными сухарями, Рамси налетел, забыв о ложке, но Санса и не думала напоминать ему о приборах. Какое-то предчувствие подсказало девушке, попросить днем у слуг налить кувшин вина из погреба, и, видя, как наливаются приятным хмельным румянцем щеки бастарда, девушка была рада своей изобретательности.
– Почти закончил, – сказал он, едва
– Что ты с ними сделаешь?
– Дорога на Последний очаг очень скучна. Тебе не кажется? Несколько крестов для красоты ей не повредят, – оторвал он зубами кусок от белой булки хлеба. – Ты напишешь Амберам письмо, – взял он наконец-то ложку, вылавливая куски варенной картошки из бульона. – Будешь мурлыкать как кошка, зазывая их сюда, – буркнул Рамси. – Если севернее от нас смердит какой-то напыщенный трус, то после того, как увидит мое «послание»…
– Напишет письмо нам?
– Угу, – бастард доел последний кусок мяса, – и сделает вид, к тому же, что ничего не заметил. Если на севере от Дредфорта засел более умный малый, приедет сюда сам, и тогда разговаривать с ним буду я. Армию даже небольшую сюда точно никто не отправит.
– Сколько у них людей?
– Около четырехсот.
– А если они отправят еще людей… На переговоры? – поинтересовалась девушка.
– Деревьев от Дердфорта к северу пруд пруди, а мои ножи все еще остры, моя милая жена, – распев слова, откинулся Рамси Болтон в кресле, по-видимому, утолив свой голод.
Он не сводил с нее глаз, задумавшись о том, что они неплохо работают в паре, а при этом у рыжей бестии были и другие достоинства, казавшиеся теперь особенно милыми.
Выдохнув усталость, Рамси Болтон встал из-за стола, шумно отодвинув от себя тарелку. Он жадно допил остатки вина в своем стакане, и, чуть ли не бросив керамическую утварь, приблизился к Сансе. Крепко сжались его руки на ее талии. Он целовал ее, не дожидаясь ответа, и леди Болтон, неуверенно обнимавшая его, едва вскрикнула, когда его зубы вонзились ей в шею.
Крепко сжав пальцы, запутавшиеся в его волосах, девушка приготовилась к худшему, однако Рамси остановился, пригладив растрепавшиеся от его спонтанности рыжие пряди. Он чувствовал себя неимоверно усталым, и как-то по-мальчишески потер слипавшиеся глаза.
– Сегодня был хороший день, – зевнул он.
– Не знаю, – сомневалась Санса. – Будешь сдирать кожу с людей, и на Севере быстро узнают, что ты жив.
– Думал, тебе это на руку, “одинокая вдовушка”. – устало проговорил он, ухмыльнувшись.
– Тебе тоже.
– Нам, в таком случае, – поправил бастард себя, но Санса все равно нахмурилась. Если лорды Севера узнают о нем преждевременно, то пожелают расправиться с ним, и она Санса Старк-Болтон, даже если будет умолять всех и каждого, его не спасет.
– Знаешь, – отвлек он ее. – Он живой. Без члена теперь правда.
– Что ты будешь с ним делать?
– О! Его ждет кое-что поинтереснее, – девушка улыбнулась. Сейчас особые таланты супруга казались ей особенно ценными.
– Я хотела отправить ворона в Цитадель, – сменила тему леди Болтон, пока они шли по направлению в спальню.
– Зачем?
– Мейстер Дредфорда в Винтерфелле. Кроу говорит, что лишний рот нам ни к чему, но… Нам нужен мейстер. Вдруг раненные будут с нашей стороны?
– Это ты без меня решишь.
Хлопнув скрипнувшей дверью, Рамси снимал с себя одежду, разбрасывая ее по разным углам. Он улегся на кровать, и пока Санса что-то ему говорила про то, что скоро он ей очень понадобится, бастард, как назло, сдался своей усталости и мгновенно уснул под мурлыкающий голос девушки, пытавшейся его разбудить.
Леди Старк так и стояла, едва приоткрыв рот от удивления. Шея еще болела в месте укуса, но это была столь маленькая незначительная боль, по сравнению с той, которую она испытала однажды из-за этого монстра.
Сейчас он спал, тихо и спокойно. Сколько раз она мечтала перерезать ему глотку, когда в их спальне в Винтерфелле он бросал ее на кровать, а потом насиловал, неистово и совершенно не обращая внимания на ее слезы. Как же она мечтала расправиться с ним, когда на их встрече перед битвой он смотрел на нее, как на свою собственность, сально и похотливо. Ему никогда не были интересны ни ее чувства, ни желания, но сейчас все менялось.
Санса почему-то вспоминала об истории своей изнасилованной тети Лианы, и думала о том, что она сама – маленькая глупенькая птичка, свое падение пережила. Чем дальше она была от тех ужасных дней в Винтерфелле, тем легче ей становилось. Как и тогда ее мужем был Рамси Болтон. Как и тогда они делили с ним одну постель. Как и тогда он был все тем же жестоким бастардом, однако он, как ей казалось, изменился по отношению к ней, более не причиняя ей боли. Вспоминая слова своей служанки, она хвалила себя за то, что переступила через себя, и, пускай, через силу, но целовала и обнимала его сама. Это было не так уж и тяжело, но значительно облегчило ей жизнь.
Собирая мужскую одежду, раскиданную по полу, Санса беззвучно спрашивала своего мужа. Неужели он не мог тогда с ней обойтись мягче? Неужели для того, чтобы он стал обращаться с ней по-человечески, ей нужно было убегать от него по снегам Севера, дрожа от холода, собирать армию, идти против него и едва не скормить его собакам? Ведь она была простой женщиной, которой нужна была если не любовь, то просто не грубость. А ее унизили. Сбили всю горделивую спесь, втоптав в грязь. Заставили плывущую обычно по течению рыбку, взбунтоваться. Она, наверное, так и сидела бы в Винтерфелле будь он с ней таким как сейчас. Русе Болтон – предатель ее брата был бы еще жив, а на стенах Винтерфелла развивались черные знамена Болтонов, а не Старков, и Санса открещивалась от всего этого бреда, казавшегося теперь столь фантастичным.