Окончательное решение
Шрифт:
Он кивнул и добавил, что Вулф велел мне находиться в конторе и ждать телефонных сообщений. Так я и знал! В сложных случаях всегда приятно знать, что для нас работают три хороших человека, но мне-то придется сидеть у телефона и только в случае необходимости отправиться помогать им. Я выдал каждому из них по две сотни потрепанными пятерками, десятками и двадцатками, занес эти деньги в расходную книгу, и они ушли. Они явились в восемь, сейчас было уже девять тридцать, так что на нашем балансе было уже минут тридцать семь с полтиной.
Просмотрев утреннюю корреспонденцию, я занялся данными о произрастании и цветении орхидей. Я их перепечатывал на отдельных карточках, принесенных из оранжереи, делая записи вроде следующей: «27 банок удобрения без следов плесени через автоклав 18 фунтов 18, 4, 61», — я с тоской
Совещание с Беном Дайксом, явившимся в 11.40, с опозданием на десять минут, вопреки моим ожиданиям, прошло совершенно гладко. Он даже не намекал на какие-либо беды, которые нас ждут, хоть и упомянул, что Хоберт рассматривает вопрос о том, нужно ли привлекать нас к суду. Единственное, что ему было нужно от нас, это информация. Он видел наше объявление в газетах, знал, что мы рассказали Кремеру и что я рассказал Мандельбауму, но этого ему было мало. Поэтому он крутился и юлил, пытаясь выведать у нас хоть что-нибудь. Он не говорил этого, но главным для него было то, что похититель получил полмиллиона долларов выкупа на территории его графства. Возможно, эти деньги все еще находились в графстве, спрятанные где-то; если он их отыщет, то, кроме радости, это принесет ему и прямую выгоду. Если попутно он узнает что-либо об убийстве Дины Атли, очень хорошо, но это уже второстепенное дело. Он пробыл у нас больше часа, пытаясь выискать хоть какую-нибудь наводящую нить в том, что говорили миссис Вэйл, Маргот или Джимми. Когда он уходил, я сказал, что территория графства Вестчестер принадлежит ему и он и его люди должны знать, как им следует действовать. Он буркнул ему «конечно». Проблема заключалась в том, чтобы его не обошли полиция штата и супермены ФБР.
В час дня по радио не передали ничего нового, не было новостей и у нас. Звонили Сол, Фред и Орри. Все втроем они отправились на похороны, которые облегчали их задачу. Ничего не поделаешь — куда бы объект ни пошел, вы должны следовать за ним. Однажды я болтался четыре часа по Пятой и Мэдисон-авеню, следя за парнем и прибегая ко всем известным мне уловкам и ухищрениям только ради того, чтобы в конце концов узнать, что он искал в магазинах пару серых подтяжек с желтой полоской.
Именно такой неудачный день был сегодня. Снова молоки на обед, на этот раз приправленные свининой и поджаренные в сметане с добавлением всяких трав. Каждую весну я поглощаю столько молоки, что молю бога придумать им другое употребление. Пусть ими давятся киты. Около трех часов дня, когда мы вернулись в контору, произошло некоторое развитие действия, если можно так назвать. Позвонил Орри Кэтер и доложил, что его и Фреда объекты находятся вместе. Он звонил из телефонной будки на углу Пятьдесят четвертой улицы и Лексингтон-авеню. Ноэль Теддер и Ральф Парселл только что вошли в аптеку напротив. Вот и все. Через десять секунд после того, как я повесил трубку, телефон вновь зазвонил. Ноэль Теддер. Просто мурашки по спине, если представить себе, что Фред и Орри с другой стороны улицы не спускают глаз с аптеки, а тот, за кем они следят, разговаривает со мной по телефону. Ноэль сказал, что уговорил дядюшку Парселла посетить Вулфа и что он будет у нас через двадцать минут. Я повернулся к шефу; он взглянул на часы и ответил категорическим нет.
— Сожалею, мистер Теддер, но мистер Вулф будет…
— Я так и знал! Моя сестричка!
— Ваша сестричка тут не при чем. Мистер Вулф отказал ей, договоренность с вами остается в силе. Но мистер Вулф занят с четырех до шести. Может ли мистер Парселл прийти в шесть?
— Сейчас узнаю. Не вешайте трубку. — Спустя полминуты. — Да, он будет у вас в шесть.
— Хорошо. — Я повесил трубку и снова повернулся к Вулфу. — Придет в шесть. Разве не занятно, если он наведет нас на горячий след, а из-за ваших орхидей мы потеряем два часа и за это время кто-нибудь сможет завладеть полумиллионом!
Вулф хмыкнул.
— Ты отлично знаешь, что если я буду допускать исключения в распорядке дня, то скоро от распорядка ничего не останется. Ты, конечно, был бы этому рад.
Я мог бы высказать по меньшей мере десяток доводов, но какая от них польза? Я повернулся к пишущей машинке
— Кажется, я пришел немного раньше, — произнес он извиняющимся тоном и протянул руку. Я пожал ее. Какого черта, это будет не первый убийца, которому я пожимал руку.
Когда я взял у него шляпу, внизу остановился лифт, открылась дверца, и из лифта появился Вулф на три минуты раньше обычного. Он предпочитает встречать посетителей, восседая в своем кресле за письменным столом.
Парселл направился к нему.
— Я Ральф Парселл, мистер Вулф. — Он протянул руку. — Ваш искренний поклонник. Я брат миссис Вэйл.
Конечно, Вулфу пришлось пожать ему руку, и если уж он это делает, что случается крайне редко, то делает по-настоящему. Направляясь в контору, Парселл все время шевелил пальцами. Вулф предложил ему занять красное кожаное кресло, сам втиснулся в свое и заговорил:
— Надеюсь, мистер Теддер объяснил вам ситуацию?
Парселл глядел в мою сторону. Когда я отчитываюсь перед Вулфом, то должен включать в отчет все до мелочи, как я обычно и делаю. В четверг вечером, в доме доктора Волмера, я имел достаточно времени для этого, однако совершенно упустил из виду одну подробность в отношении Парселла. Конечно, я дал его портрет — круглолиц, как его сестра, пухл, лысоват и т.д., но упустил, что когда кто-нибудь начинав говорить, он всегда смотрел на другого человека. Теперь я узнал, что он все же зашел не так далеко, чтобы смотреть на А, когда обращался к Б. Он перевел взор на Вулфа и ответил:
— Да, Ноэль объяснил мне, но я не уверен… Это кажется несколько…
— Возможно, мне удастся все разъяснить вам. Что он вам рассказал?
— Он сказал, что вы взялись отыскать для него деньги, которые моя сестра уплатила похитителю. Он спросил, помню ли я, что моя сестра обещала отдать эти деньги ему, если он их найдет, и я, конечно, подтвердил. А потом у меня в голове все перепуталось. Будто вы хотели расспросить меня о чем-то, якобы считая, что я осведомлен в отношении Дины, Дины Атли, и еще мне показалось, что он сказал о том, что кто-то из нас отравил Джимми, но когда я переспросил, то он сказал, что вы мне все объясните.
Значит, Ноэль был честен, хотя бы с дядюшкой Ральфом.
Вулф кивнул.
— Это немного путанно. Лучше всего… Почему вы смотрите на мистера Гудвина, когда я разговариваю с вами?
Парселл отвел от меня взгляд, щеки его зарделись.
— Привычка… — вымолвил он, — очень дурная привычка.
— Бесспорно.
— Да, я знаю. Вы обратили внимание, что у меня глаза навыкате?
— Не так уж сильно.
— Благодарю вас, однако это не так. Когда я был мальчиком, все говорили, что я пялю глаза. Особенно одна персона. Она… — Он вдруг умолк, но тут же продолжал: — Это было очень давно, но с тех пор я отвожу глаза в сторону. Я делаю это тогда, когда кто-нибудь обращается ко мне. Но после того, как я разговорюсь, все приходит в норму. Вот и сейчас уже все в порядке.
— Тогда я продолжу. — Вулф утвердил локти на подлокотниках кресла и соединил кончики пальцев, выстроив подобие палатки. — Знаете ли вы, что мисс Атли замешана в похищении?
— Нет, сэр, не знаю. Я хочу сказать, что не только не знаю, но и не верю в это. Я слышал, что моя сестра говорила мистеру Гудвину и что он говорил ей, вот и все, что мне известно. А не верю я потому, что похищение человека очень опасно, и если похититель попадется, у него нет никаких шансов оправдаться, а это вовсе не похоже на Дину. Она не из тех, кто любил рисковать. Я знаю, как она играла в карты. Джим-румми. Она держалась за какую-нибудь карту, совершенно не нужную ей, только потому, что думала, будто этой картой я могу закончить роббер. Конечно, так делают все, не только когда знают, что эта карта действительно нужна противнику, она же это делала при одной мысли, что карта может пригодиться. Вы меня понимаете?