Окраина. Дилогия
Шрифт:
– Да я, товарищ старший лейтенант, рассказатьто могу. Но я ж патрульный. Гоняемся всю смену: то там фигня, то здесь геморрой. Что я умного могу сказать? Вы же телевизор смотрите?
– Да чего его смотреть? Раньше врали, аж захлебывались. А теперь вообще. И этот, гарант, туда же…
– Ну а как? Он же не райское бытие, а соблюдение конституции гарантирует. Это книжечка такая, если помните. Там есть главка – «О военном положении». Вот этот листик выдрать надо, а остальное по обстоятельствам.
–
– У нас оружие в руках, и президент нам пусть и малость зализанную, но правду вещает. А в Англии парламент спалили, полицию разогнали, чтобы она демонстрантам не мешала. Внеочередные выборы назначают. Во как демократично. Надо бы вам иногда телик включать. Они там, в «ящике», сейчас на монтаж особо не тратятся. Спецэффектов и на улицах полно.
Старший лейтенант помолчал и буркнул:
– Ну его на хер, тот телевизор. У меня ребенок маленький. Будит его «ящик». Пусть уж поспит малой, пока можно. Значит, пришел к нам зверек?
– Типа того. Только не оттуда, откуда ждали. Потому и сбивают нас, миксыбрикеты делают. Из ментов, саперов, слесарей и поварих, что в колдунынедоучки срочно назначены…
Марик и старлей смотрели, как бродит между рельсов очкастый поисковик Жуков, как светит фонарем на стены…
* * *
– Как цыгане сидим, – сказала Роза Юрьевна, ловко нарезая батон. – Вот жизньжестянка.
– Подземнополевые условия. – Эмчеэсовец проверил, надежно ли держится щит, призванный заменить стол.
– Нормальные условия, – сурово поправил туннельщик, принесший чайник. – Что под ногами изредка хлюпает – это привыкнете. А по принципу, здесь от чего угодно отсидеться можно. О крысах врут все. Гигантских я за тридцать лет ни разу не видел. Ну, с собачонку разве что…
– Не за столом, – поежилась Роза Юрьевна. – У них такие хвосты гадкие.
Старлей оставил двух часовых, остальные рассаживались у «стола». Есть Марику не хотелось, но взял красивый бутерброд – работала повариха штыкножом, нужно признать, мастерски.
– Вот я опять о Темном Машинисте вспоминаю, – зловредный метрополитенец ткнул большим пальцем за спину. – Он ведь когда подходит…
Бойцы посмотрели на рельсы, уходящие в полумрак, но жевать не перестали. Только Жуков вновь включил фонарь, в котором уже явно подсаживались батареи. Впрочем, и поисковикботаник чавкал бутербродом, не отставал. Марик подумал, что Темного Машиниста уже наверняка попытались пристроить на какуюнибудь должность консультанта в ФСППМ. Если он, Машинист, конечно, существует.
– Что нам Машинист, – сказал омоновец, вскрывая пачку печенья. – Пусть уж отсиживается гденибудь. Какникак фольклорное достояние столицы. Жаль было бы потерять такую достопримечательность.
Со стороны «Театральной» доносились неясные, искаженные расстоянием звуки. Похоже на стрельбу. Но далекую.
– Это на «Театральной». Или на «Охотном» – авторитетно пояснил метрополитенец. – Звук, он ведь как идет…
Истошно зазуммерил телефонный аппарат на стене. Старлей чуть не выронил бутерброд, выругался. Почти одновременно зашипели рации у Марика и у старшего омоновца…
Старлей пытался понять, что ему втолковывают по древней связи, радиотелефон ОМОН плевался обрывками фраз и треска. Марик отбежал подальше от этого концерта.
– Шумил …! Ы слыши …! Орыв в ашу сторону! Итучка! Ва вагона!.. Становите!.. А станции пасно!.. Как онял, Шумилов?
– Вас понял. Попробуем.
– А связи ставайся!.. Оневренная группа… двигается!..
Это не связь какаято, а специальная «радиопсиха». Марик прорысил обратно к блокпосту. На патрульного смотрели все, омоновец чесал антенной предсмертно всхрапывающей рации переносицу.
– Вроде прорыв в нашу сторону, – сказал Марик. – Вроде как на «летучке».
– Да, мне тоже чтото про «ремонтное» хрипели. – Старлей с ненавистью посмотрел на древний аппарат: – Это ж, вашу мать, что за ретро?!
– Говорят, «большая группа», – не очень уверенно дополнил омоновец. – Это что, бомжи, что ли? Не могут же «психа» катить группой, да на поезде? И как они вообще едут? Отключено же все?
– Если «летучка» – мотовоз, так она на дизеле может. Или на бензине – объяснил заметно побледневший метрополитенец. – Еще вагонмастерскую прицепят или платформу.
– Уже лучше, все ж не бронепоезд. – Старлей оглянулся на своих бойцов: – Как останавливать такую штуку, идеи есть?
– Баррикаду бы сложить, – сказал эмчеэсовец. – Может, они сами остановятся. Бомжи, они вообщето не комикадзы.
– Рельс есть чем рвануть? – спросил Марик. – Это вернее будет.
– Шашки есть. Но… – Старлей смотрел на туннель.
– Отремонтируют. Мы без фанатизма, – сказал Марик, снимая шлем.
– Да вы что?! – обомлел метрополитенец. – Это ж натурально вредительство. Я на станцию. Там связь хорошая. Уточнить нужно…
– Вали. Ты тут не по боевому расписанию. – Старлей нагнулся к саперному ранцу, начал спешно дергать застежки…
Метростроевец рванулся к телефону… Под его крики в трубку Марик надел шлем на оторопевшую Розу Юрьевну:
– Пока не двигайтесь. Сейчас разберемся, и я вас в безопасное место посажу.
– Рухнет ведь все, – пискнул Жуков.
– Вряд ли. Здесь надежно строили. Вы же чуткие, чувствуйте… – Марик побежал вперед по туннелю.
Старлей стоял на коленях, возился с толовыми шашками: