Октавия

Купер Джилли

В целях экономии я приучила себя обходиться без завтрака и обеда и обычно съедала что-нибудь бесплатно вечером в том ресторане, в котором работала официанткой. Куски торта так и проскакивали мне в горло. Все машинистки сочувственно смотрели на мои покрасневшие глаза, но ничего не говорили.

Моей задачей в этот день было обзвонить редакции газет и убедить их в важности завтрашней презентации. Мне это было неприятно. В самый разгар моей работы неожиданно позвонил Ксандр. Мне показалось, что он пьян.

– Я знаю, ты не любишь, когда тебе

звонят по личным вопросам, дорогая, но это особый случай. Ты скоро станешь тетей.

– Кем?

– Тетей! Памми беременна.

Я так завопила от восторга, что эхо, наверное, разнеслось по всему зданию.

– О, Ксандр, это точно?

– Совершенно, совершенно точно. Ей даже нездоровится бедняжке.

– Она давно узнала?

– Сразу же, как только я уехал на Ближний Восток, но не хотела никому говорить, пока не убедится, что это совершенно точно.

Никогда еще он не был таким радостным.

– Славная старушка Памми! Ну разве это не чудесно?
– продолжал он.
– Мне только что звонил Рики, такой любезный, даже поздравил меня по поводу работы, сказал, что поездка на Ближний Восток была на редкость удачной. Послушай, дорогая, я не должен тебя отвлекать. Я знаю, что ты занята. Давай, приезжай на уик-энд. Отпразднуем.

Чувствуя себя в полнейшей депрессии, я положила трубку. Знаю, что должна только радоваться, но в голову лезли мысли только о том, что Ксандр намного опередил меня в жизни, в работе, которая у него пошла успешно, а теперь вот и ребенок. Меня захлестнула зависть. Мне и самой хотелось ребенка. Я вяло закончила прерванную работу и начала подшивать информационные сообщения для завтрашней встречи с прессой. В окно светило послеполуденное солнце. Я чувствовала, как по спине струится пот. Мисс Парксайд и машинистки уже начали поговаривать о скором уходе домой.

Снова зазвонил телефон. Трубку взяла мисс Парксайд.

– Тебя, - недовольно сказала она.
– Покороче!

Это была Лорна. Я не могла не узнать ее задыхающийся журчащий голос школьницы. На этот раз она запиналась от волнения и смущения.

– Октавия, мне надо тебя увидеть.

Я почувствовала, как моя рука, сжимавшая трубку, стала мокрой.

– Где ты находишься?
– спросила я.

– Дома.

Воспоминания нахлынули на меня. Белый дом в глубине вишневых садов, Гарэт, вытрясающий из меня душу, а потом укладывающий в постель, Джереми, пытающийся силой овладеть мной.

– Но завтра я приеду в Лондон, - продолжала она.
– Мы могли бы пообедать вместе, мне надо тебе кое-что рассказать.

– Плохое или хорошее?
– спросила я.

– Я-то лично на седьмом небе, но я не уверена… - она замолчала.

– Скажи сейчас.

– Не могу, у меня такая путаница в голове, - сказала она.
– Пожалуйста, давай завтра встретимся в обед, я за тобой зайду.

– У меня завтра очень трудный день.

– Ну ты же можешь выскочить хотя бы ненадолго. Я зайду за тобой в час. И, пожалуйста, Октавия, не сердись на меня.

Разговор

закончился. Замерев на секунду, я еле успела добежать до туалета. Торт от “Фуллерса” не пошел впрок. Я скорчилась, мучаясь от рвоты и рыданий. Итак, все сбылось насчет Гарэта и Лорны. Должно быть, именно это она и собиралась мне сообщить. Я с невероятным трудом взяла себя в руки. “Ты должна сшить пресс-релизы”, - снова и снова повторяла я, как будто на самом деле сшивать нужно было меня саму. Я сполоснула лицо и прополоскала рот. Господи, как же ужасно я выглядела. Мой загар пожелтел, глаза покраснели и опухли. Волосы, грязные и серые у корней, потому что я не могла позволить себе их подкрасить, свисали, как солома.

В дверь просунула голову одна из секретарш.

– Парксайд рвет и мечет, - сказала она.
– Пришел какой-то очень важный посетитель. Ты не могла бы сделать ему чашку кофе и отнести в кабинет к Джеки?

Я никак не могла отыскать свои темные очки. Придется бедному очень важному посетителю смириться с моими покрасневшими глазами. Я постучала в дверь и вошла в кабинет Джеки. В следующий момент чашка с кофе полетела на пол, потому что за столом сидел Гарэт. Он поднялся.

– Все в порядке, прелесть? Ты не обожглась?

– Я в порядке, - пробормотала я, - но на ковре теперь будет пятно.

Схватив лежавшую на холодильнике тряпку и опустившись на колени, я начала неистово тереть ковер. Все, что угодно, но Гарэт не должен видеть моего лица. Мы не виделись больше двух месяцев. Его хватит удар, если он увидит, как ужасно я выгляжу.

– Да оставь ты это, - сказал он.
– Через минуту все высохнет.

Взяв за локти, он поставил меня на ноги.

– Я принесу тебе другую чашку, - сказала я, бросившись к двери. Но он опередил меня и встал на моем пути, совершенно заслонив дверь. Как обычно в его присутствии, комната сразу стала маленькой.

– Садись, - сказал он, - снимая груду папок со стула.
– Я хочу поговорить с тобой.

– Что ты вообще здесь делаешь?
– спросила я, все еще не глядя ему в глаза.

– Навешаю своего старого друга Джеки Бартоломью.

– Ты его знаешь?
– резко спросила я.
– Я не знала, то есть…

– Тебе бы следовало читать документы твоей собственной фирмы, - сказал Гарэт и протянул мне листок, лежавший на столе у Джеки. Там совершенно отчетливо в середине списка директоров значилось: Г. Ллевелин.

– Т-так это ты подсунул мне работу, - выпалила я.
– А я считана, что это моя собственная…

– …заслуга. Да, конечно, - нежно сказал он.
– Джеки никогда бы не взял тебя на работу, если бы ты ему не понравилась.

Он взял одну из увеличенных фотографий моих ног.

– Должен признать, мне это нравится. Я бы узнал эти ноги везде.

Все это произошло для меня оглушительно быстро. Я старалась понять, какое влияние мог оказать Гарэт на мою работу у Бартоломью.

– Как тебе здесь?
– спросил он.