Октябрь Семнадцатого (Глядя из настоящего)
Шрифт:
Подобный взгляд отнюдь не новость. Издревле крестьяне на Руси считали землю общим, мирским достоянием. "Земля Божья, а моего владения"-излюбленное выражение наших земледельцев. А когда царь в России стал земным Богом, они говорили: "Земля Божья и Государева, а роспаши мои". Через всю эпоху крепостничества русские крестьяне пронесли убеждение в своем праве на обрабатываемую ими землю.63 Но это было право, лишенное буржуазной сути.
Капиталистические отношения отторгались нашим крестьянством. Русские крестьяне не хотели быть земельными собственниками. В наказе депутатам II Государственной думы крестьяне Кирилловского сельского общества Выезжевской волости Арзамасского уезда Нижегородской губернии писали: "Закон об утверждении
Исследование понятия о собственности в менталитете русских крестьян показывает, что "господство в крестьянской среде на протяжении "времени большой длительности" представления о двухуровневом-семейно-потребительском и тягловом-предназначении и сословно-трудовом происхождении собственности сформировало ментальную основу для устойчивого восприятия русскими крестьянами капиталистических ценностных ориентации как своего рода аномалии".65 В этой связи не покажутся неуместными вопросы лидера КПРФ и народно-патриотического движения Г.А.Зюганова:
"Почему в Росси произошли подряд три революции? Не говорит ли это о том, что наш народ так и не принял капитализм?".66 Для нас ответ здесь может быть лишь такой: не принимал, не принимает и не примет!
Таким образом, борьба русских крестьян в ходе революции 1905-1907 гг. против капиталистической частной собственности на землю не позволяет считать эту революцию буржуазной.
Нам могут возразить в том смысле, что целевые установки крестьянства в Первой русской революции-это субъективная сторона процесса. Со стороны же объективной ликвидация помещичьего землевладения и передача земли в распоряжение мелких собственников, каковыми являются крестьяне, распахнули бы двери капитализации деревни. Это могло бы случиться, если бы не сельская община и ее организующая роль в жизни русского крестьянства. Факты свидетельствуют об оживлении деятельности общины в период революции 1905-1907 гг.
Против помещиков крестьяне обычно выступали "всем миром".67 Их борьба за свои права привела к "активизации роли сельской общины, от имени которой в большинстве случаев составлялись приговоры, наказы И другие документы, явившиеся результатом революционного правотворчества народных масс".68 Община стала решать "большой круг вопросов, чем до революции 1905-1907 гг.".69
Неприятие массой крестьян частной собственности на землю, усиление роли общины в деревенской жизни явились бы, в случае победы крестьян в Первой революции, непреодолимой преградой на пути развития буржуазных отношений в сельском хозяйстве.
Это дает веское основание в пользу сомнений относительно буржуазного характера революции 1905-1907 гг. То была, по нашему убеждению, не обезличенная буржуазно-демократическая революция, а русская аграрно-Демократическая революция. Русская потому, что основным ее пафосом было отрицание буржуазной частной собственности на землю, проистекающее из миропонимания русских крестьян, а аграрно-демократическая вследствие того, что ее главной движущей силой явилось обездоленное крестьянство, опирающееся в своей борьбе за новое устройство жизни на старые общинные демократические по своей сути устой.
Русская аграрно-демократическая революция не победила. Ее существенным результатом стало отчуждение и недоверие народа не только к власти вообще, но и персонально к власти государя. Вера в царя пошатнулась. Но это не значит, что самодержавие, как писал Л. Троцкий в составленном им и опубликованном 1 декабря 1905 г. манифесте Петроградского Совета рабочих депутатов, "никогда не пользовалось доверием народа".70 Напротив, было время, когда народ верил своему царю всем сердцем. И для этого были реальные основания.71 Лишь в послепетровский период и особенно вслед за несправедливой реформой 19 февраля 1861 г. вера в царя
Как явствует из признания Николая II, правительственные круги, "освободив" крестьян в 1861 г., преследовали ту же цель, что и позднее, при проведении столыпинской аграрной реформы. В Высочайшем рескрипте от 19 февраля 1911 г., подготовленном в связи с 50-летием "освобождения" крестьян, читаем: "Я поставил себе целью завершение предуказанной еще в 1861 г. задачи создать из русского крестьянина не только свободного, но и хозяйственно сильного собственника. В сих видах наряду с отменой круговой поруки, сложением выкупных платежей и расширением деятельности Крестьянского Поземельного банка, Я признал благовременным отменить наиболее существенные стеснения в правах крестьян, облегчить их выход из общины, а также переход на хуторское и отрубное хозяйство.. .".72
Вдохновителем и организатором этого "благовременного" решения выступил П. А. Столыпин. Его заслуги перед Россией порой преувеличивали как раньше, тал и теперь. Вот пример. Под пером В. В. Шульгина встает величественный образ спасителя России от революционных потрясений. ""Освободительное движение" 1905 года, - писал он, - еще и потому не разыгралось в революцию, которая наступила двенадцать лет спустя, что вырождение русского правящего класса тогда не подвинулось так далеко. В нем нашлись еще живые силы, сумевшие использовать народное патриотическое движение, то есть "низовую контрреволюцию" ДО организованного отпора разрушителям и поджигателям России. В частности, нашелся Столыпин-предтеча Муссолини. Столыпин по взглядам был либерал-постепеновец; по чувствам-националист благородной, "пушкинской", складки; по дарованиями темпераменту-природный "верховный главнокомандующий", хотя он и не носил генеральских погон. Столыпин, как мощный волнорез, двуединой системой казней и Либеральных реформ разделил мятущуюся стихию на два потока. Правда, за Столыпина встало меньшинство интеллигенции, но уже с этой поддержкой, а главное, черпая силы в сознании моральной своей правоты, Столыпин раздавил первую русскую революцию".73
У современных "демократов"-публицистов, политических и государственных деятелей-вызывают восхищение реформаторские способности Столыпина, в сжатый срок якобы поднявшего сельскохозяйственное производство в России на небывалую высоту. Так, бывший глава российского правительства И. С. Силаев, выступая на внеочередном Съезде народных депутатов РСФСР, коснулся событий 1906-1911 гг., прежде всего предпринятой тогда земельной реформы Столыпина. По Силаеву, эта реформа принесла благо русскому народу, а царское правительство "гарантировало свободу выбора для подавляющего большинства населения России". В результате "за невиданно короткие сроки в 5-6 лет были совершены серьезные изменения в экономической практике в России, и особенно на продовольственном рынке". Подумать только, в 1916 году у России имелось до 900 млн. пудов избытка главнейших хлебов!
В действительности картина была куда более скромной. "Утверждение о том, что производство важнейших видов зерновых в России (1909-1913 гг.) превышало на 28% соответствующее производство Аргентины, Канады и Америки вместе взятых спорно, ибо по данным известного дореволюционного статистика проф. Д. И. Пестржецкого, США собирали в этот период 108 млн. т., тогда как Россия-75 млн. т. (Пестржецкий Д. И. Около земли. Из курса лекций сельскохозяйственной статистики. Берлин, 1922. С. 47). Конечно 21% всей зерновой продукции, приходившейся в то время на долю России, впечатляет. И все же не следует обольщаться объемом валового сбора зерна в России еще и потому, что Россия, в отличие от США, была тогда аграрной страной: 4/5 ее населения проживали в деревне и сами кормили себя. Товарный же хлеб и в 1916 г. поставляли в основном помещичьи и крупные крестьянские хозяйства, применявшие наемный труд.