Олигарх 5
Шрифт:
Один из них типа штабного, другой госпитальный. Мы и все казаки пока исключительно верхами. Медицина и инженеры хотя и имеют верховых лошадей, поедут пока преимущественно в дилижансах.
Всю дорогу до Сызрани Иван Васильевич неустанно работал с нашими людьми, а в Сызрани вообще не прилег ни на часок.
Утром дня отъезда после беседы с господином Охоткиным я спросил его.
— Иван Васильевич, среди нашего личного состава есть те, на ваш взгляд, не достаточно надежные люди?
— Таких, ваша светлость, не имеется.
— Хорошо. Вы,
— Итак, господа. На время нашего похода Архип становится заместителем Ивана Васильевича в вопросах безопасности. Тимофей, на тебе вся хозяйственная часть, подчеркиваю вся. Ну, а ты Петр, страхуешь всех и вся.
Выехав из Сызрани ранним утром мы бойко отправились вперед до Самары. Задача максимум оказаться в ней ночью. Начали движение очень даже бойко и часа через полтора, достигнув междуречья Волги и реки Уса, сделали небольшую остановку на первой почтовой станции от Сызрани.
Местность достаточно непривычная, полное отсутствие на мой взгляд лесов, куда не посмотришь кругом одни поля и куски сохранившейся степи. По сравнению с российским просторами, расположенными северо-западнее, поля больше, ухоженнее и много озимой пшеницы.
На привале ко мне подошел сотник Авдей Серов.
— Дозвольте обратится, ваша светлость, — в характеристике сотника особо отмечено тщательное соблюдение им субординации. Вот и сейчас он подошел ко мне как мною было установлено в наших пределах. Три четких шага, отдание воинской чести прикладыванием ладони к фуражке или краю папахи и установленное обращение.
— Обращайтесь, сотник.
Сотник достал из своей полевой сумки карту и расстелил её на столе. Он как командир будет обеспечен картами нашего похода и сейчас у него есть карта до Челябинска. Карты специально было заранее изготовлены Михаилом Дмитриевичем Бальзаминовым с подробнейшими легендами.
Также по моему приказу все командиры, начальники различных полевых групп, начиная с этого похода будут обеспечиваться полевыми сумками с двухстворчатой палеткой для карты внутри. За образец я взял полевая сумку для сержантов срочной службы Советской Армии с которой был хорошо знаком по своей армейской жизни.
Главным существенным отличием было отсутствие на палетке целлулоида, пока здесь тонкая кожа. Наши химики опытные партии вискозы уже получили, теперь надо научиться с ней работать и в частности получать из неё целлофан.
Как только они научатся это делать в палетках полевых сумках появятся удобные окошки из прозрачного толстого целлофана, а затем надеюсь и из целлулоида, над созданием которого наши химики усердно трудятся. Тут я почти дока, знаю как это правильно называется и из примерно из чего это должно получить.
— Ваша светлость, вы наметили маршрут до Уфы по дороге через Самару, и Бугульму.
— Именно так. Я полагаю, вы хотите предложить
— Так точно, ваша светлость. Если у вас нет никаких дел в Самаре, то лучше переправиться через Волгу на Жегулёвском перевозе. Это вот здесь, — перевоз сотник показал на карте место севернее села Жегулиха, — в пяти верстах от Жегулихи правобережный усинский затон с утёсом Девья гора на берегу Усы и Молодецким курганом. Это самое её устья. Напротив на левом берегу Волги деревни деревни Кунья и Кунья воложка.
— Ты знаешь это место?
— Знаю, ваша светлость, бывал неоднократно. Жегулиха сейчас принадлежит графу Владимиру Петровичу Давыдову. Места там были дикие, глухие и устье Усы еще при царе Петре слыло самым страшным местом на Волге — настоящим разбойничьим гнездом.
Про Жегулиху я знал. Его граф получил несколько лет назад в наследство от деда Владимира Григорьевича, последнего из братьев Орловых — первых фаворитов Екатерины II, в составе половины огромной Усольской вотчины, в которую входили три десятка сел в семи волостях.
В моих наполеоновских планах была её покупка у целиком у графа и его тетки Екатерины Владимировны Новосильцевой. По мелочи кое-что нам удалось у них купить, но как подступиться к главному я не знал, пока не знал.
— Хорошо, а дальше как и что это нам дает? — идею сотника я отлично понял, он считает, что так будет до Бугульмы несколько короче.
— Верст на сто пятьдесят короче. Перевоз рядом со Ставрополем, дальше Красный Яр, затем Сергиевск и Бугульма. Дороги там правда похуже, — Авдей Серов немного ошибается, срезать крюк Бузулук-Богорослан идея правильная. А вот до Красного Яра ближе и проще ехать все-таки через Саратов, а не через Жегулёвский перевоз.
— Предложение принимается, только с небольшим изменением. Поедем все таки через Самару, я ни разу в ней не был, а посмотреть надо. Все таки через неё по любому дорогу вести придется.
Сейчас в Самаре смотреть совершенно нечего, кроме Струковского сада, да и то он уже в запустении. Поэтому в Самаре мы задерживаться не стали и сразу же направились в сторону Красного Яра.
Пятеро инженеров вошедшие в наш отряд: Григорий Петрович Андреев, Павел Дмитриевич Борисов, Николай Иванович Горшков, Андрей Михайлович Кочетков и Петр Андреевич Мельников поступили к нам на службу по рекомендациям моих друзей детства. Самым опытным и старшим из них был Петр Андреевич Мельников.
Пол года назад сорокапятилетний полковник расстался с императорской армией и в буквальном смысле едва успел снять мундир, как ему принесли письмо из Иркутска с предложением поступить на службу к светлейшему князю.
Трое дочерей были уже замужем и особо в папеньке не нуждались, с женой давно уже жили как чужие люди и поэтому после недолгих размышлений предложение было принято.
Полковник Мельников два года преподавал в Главном Инженерном училище как раз в те годы, когда на офицерском отделении учились Василий с Иваном, а затем опять вернулся на службу в армию.