Олигарх-подкаблучник
Шрифт:
Девушки очень надеялись, что наткнутся на незанятого пенсионера. И им повезло. Даже слишком повезло. Бабулька, которую они нашли, сформировалась при советской власти и твердо уверовала, что брак и семья — это в первую очередь ячейка общества, которая должна регулярно поставлять стране указанное партией и правительством число октябрят, пионеров и комсомольцев. Только это и важно. А все прочее — это блуд, разврат и прелюбодеяние.
Поэтому, когда подруги, представившись, объяснили, что они ведут частное расследование
— И правильно! — азартно воскликнула она, распахивая перед подругами свою дверь. — Давно этого развратника прищучить нужно! Это же дом свиданий какой-то получается, а не квартира! Водит и водит к себе девок! И все в рабочее время! А девки тоже хороши. Белый день, а они с этим развратником в койку прыгают. Не учатся и не работают небось! В мое время таких девок за сто первый километр высылали. И правильно делали. Как перестали высылать, так и СПИД, и всякая другая гадость к нам сразу же полезла!
Итак, бабулька была ценным свидетелем. Несмотря на преклонный возраст, она сумела сохранить и зрение, и слух, и память.
— За стеной все это дело происходит! — кипела от негодования бабка. — И стонут, и орут, и чего только они там не вытворяют! Тьфу! Срам! В мое бы время тем девкам дверь дегтем обмазали!
— А вы их видели?
— Что их видеть? Все на одну морду! Здоровенные лошади! А юбки едва пипки прикрывают! Ноги торчат. На головах патлы без причесок и завивок! Срамотища!
— Но по именам вы слышали, как ваш сосед их называет?
Бабка от этого вопроса прямо под потолок взвилась.
— По именам! Не интересуюсь я именами этих шалав! Подальше держаться стараюсь. Одна зараза от них. Я и с Гавриловной общаться потому перестала. Хоть мы с ней и дружили, а как она к этому развратнику подрядилась, квартиру его мерзкую убирать, я так прямо Гавриловне и заявила. Мол, ты меня извини, но заразу от тебя подцепить не хочу. Поэтому ко мне даже и не подходи! И за руку я с тобой здороваться не стану, не говоря уж о том, чтобы расцеловаться!
Ага! Значит, имелась еще и некая Гавриловна, которая имела куда более тесный контакт с Андреем Сергеевичем.
— А где она живет?
— Где живет? Так надо мной прямо и живет! Раньше-то мы с ней через это дело и сдружились. Ее соседи сверху затопят — алкаши проклятые, да и мне достанется. Вот мы с ней в жилконтору бежим, о ремонте себе хлопочем. А теперь уж нет. Заливают ее там или нет, я с ней никуда не побегу! Здоровье дороже!
С трудом избавившись от сварливой бабки, подруги поднялись на один этаж. И позвонили в квартиру Гавриловны.
Глава 17
Открыла им дверь тоже пожилая бабушка, но куда более милая и приветливая, чем нижняя старуха.
— И что понадобилось от меня Никаноровне? — удивилась Гавриловна,
— Нет? Вы согласны, как она вас обзывает?
— Она не меня обзывает, — спокойно возразила пожилая женщина. — Она на Андрея Сергеевича сердита. Да и права она, сплошные непотребства у него в квартире творятся. Только вот скажите, что мне-то делать? Никаноровна — она со своей колокольни судит. У самой-то сын деловой вырос. Он мать и содержит. А у меня только пенсия крошечная. На нее никак одинокому человеку не прожить. Так что, хоть кривлюсь, а подрабатывать, убирать к Андрею Сергеевичу я хожу и все равно ходить буду.
— Мы вас и не осуждаем. Просто нам нужно выяснить про одну девушку, которая посещала эту квартиру.
— Только про одну? — усмехнулась Гавриловна. — Что же так?
— Она наша подруга. И в тюрьму угодила.
— За что же?
— Ее обвиняют в убийстве. Но мы хотим доказать, что она этого не делала.
Гавриловна подобралась и, вмиг став серьезной, сказала:
— Спрашивайте! Святое дело — невиновному человеку помочь и из беды его выручить.
— Скажите, вы ведь видели девушек, которых Андрей Сергеевич к себе водит?
— Кого видела, с кем он долгое время хороводился. А других — нет.
— Была среди них Леночка?
— Имя такое я слышала, — задумалась Гавриловна. — Мы тогда еще с Никаноровной окончательно не поругались. Так частенько с ней у стенки подслушивали, что Андрей Сергеевич со своими девками на койке вытворял.
Кира вытащила из кармана телефон. И, пощелкав кнопочками, нашла фотографию Леночки.
— Видели тут эту девушку?
Гавриловна долго смотрела, но потом все же кивнула:
— Да. Была такая.
— Вспомните! Много раз?
— Нет! Вместе с Андреем Сергеевичем я ее никогда не видела. Но пару раз видела, как она из его квартиры выходит.
— Они с Андреем Сергеевичем долго встречались.
— Очень может быть. Но я с ним такой девицы не видела, хотя и частенько у него бывала. Он ведь меня совсем не стесняется. Иной раз сам еще не ушел и девица в квартире сидит, а он меня зовет. Идите к нам, Гавриловна, рассчитаемся с вами за неделю.
— И что?
— Ну, и рассчитывался. В этом плане мне грех на него обижаться. Никогда меня с оплатой не обижал. Денег даст. И если что из продуктов там у них остается, тоже все мне. А я и не брезгую. Чего не взять? Продукты все хорошие, Андрей Сергеевич своих девушек дешевым не угощает. Я прежде так хорошо никогда не питалась. А теперь у меня и икорка в холодильнике, и лимончик, и карбонад. А уж фрукты вообще никогда не переводятся!
Но перечень жизненных благ, которые старушка получила, убираясь в квартире Андрея Сергеевича, был прерван стуком по батарее.