Оливия Джоулз, или пылкое воображение

Филдинг Хелен

– А Пьер Феррамо? – шепнула Оливия, когда они выходили из лифта. – Каир? Хартум?

– А вот это уже не в моей компетенции, – слишком уж весело отозвалась Кэрол. Она не сводила глаз с Оливии. – Ну, всего доброго, хорошо вам повеселиться.

Она сухо улыбнулась и, закутавшись в кардиган, направилась к швейцару-парковщику.

18

Оливия подошла к конторке и попросила портье перевести все бывшие и будущие расходы по пребыванию со счета «Elan» на ее кредитку. Дорого влетит ей эта поездочка, но честь девичья

дороже. Пока она ждала регистраторшу, возник любопытный коридорный с козлиной бороденкой и накачанными мускулами.

– Уезжаете?

Ну совсем он не похож на коридорного! Слишком уж умен, слишком выдержан. Может, он блестящий студент-математик решил подзаработать на каникулах? Нет, староват для студента...

– Пока нет.

– Нравится вам у нас?

– Очень. Только вот микрофон в номере не понравился.

– Простите, не расслышал.

– Расслышали, – негромко сказала она, вглядываясь в его лицо.

Регистраторша вернулась, и одновременно возник какой-то знакомый, навязчивый, до противного слащавый запах.

Оливия обернулась. Перед ней стоял Альфонсо. Его нагрудная растительность выглядывала в вырез рубашки поло – на сей раз розовенькой.

– Боже мой, Оливия! Я уже думал, ты не придешь. В номер хотел звонить.

Счетчик стресса зашкалил, и Оливию прорвало:

– А в чем проблема? Тебя что, тоже пригласили? – огрызнулась она.

На лице Альфонсо промелькнуло обиженное выражение. Смешной все-таки мужик. Весь из себя крутой, обходительный, а внутри, похоже, сплошные комплексы.

– Нет, конечно. Просто мистер Феррамо просил проследить, чтобы ты нормально доехала. Машина ждет.

– Да. Спасибо, – сказала Оливия, чувствуя себя мелкой стервозой.

– Господи, ас лицом-то у тебя что?

Да, видимо, этот вопрос она услышит еще не раз и не два.

Альфонсо с гордостью подвел ее к машине – длиннющему белому лимузину. В таких саркофагах пригородные молодцы в цветных париках гоняют по Сансет-бульвар по случаю холостяцких игрищ. Водитель открыл дверь. Оливия забралась, а верней сказать, ввалилась внутрь, споткнувшись о выступ в полу и неловко уткнувшись носом в чьи-то ножки в остроносых лодочках от Гуччи. Скользнув взглядом по стройным щиколоткам в оливковых чулках и приглушенно-розовому шелку платья, Оливия обнаружила, что находится в одном лимузине с Сурайей. Это как же понимать?

– Привет еще раз, – сказала Оливия, пытаясь вползти на сиденье и сохранить при этом жалкие остатки достоинства.

– Приветики! Господи! Что у тебя с лицом?!

– В салон ходила, – отвечала Оливия, напряженно оглядываясь. Лимузин, мурча, выехал на Сансет.

– О Господи! – расхохоталась Сурайя, – это к Майклу, что ли? Он еще то трепло. Иди сюда.

Она щелкнула замочком на сумочке, наклонилась к Оливии и принялась замазывать пятна тональным кремом. Момент был странно интимный. Оливия была слишком огорошена, чтобы отбиваться.

– Так вы с Пьером

уже...?

Ее выговор – заторможенный и неожиданно простоватый – как-то не вязался с ее изысканным видом.

– У вас как – уже все официально?

– Господи! Нет, он меня просто на ужин пригласил!

Что-то было в этой индийской красотке, что заставляло Оливию чувствовать себя доброй тетенькой из колонки советов девичьего журнала.

– Да ла-а-адно! – с глубоко провинциальным «а» протянула та и подалась вперед. – Он говорит, что ты очень умная.

– Здорово, – улыбнулась Оливия.

– Да уж, – Сурайя посмотрела в стекло и послала улыбку своему отражению.

– Ты журналистка, да? Мы с тобой должны по магазинам прошвырнуться.

– Угу, – сказала Оливия, пытаясь понять глубинную логику этого заявления.

– Точно! Мы в «Мелроуз» пойдем. Ты завтра можешь?

– У меня сейчас работы много, – уклончиво ответила мисс Джоулз, понимая, каково ей будет примерять вещи в компании стройной модели ростом под метр восемьдесят. – А ты чем занимаешься?

– Я актриса, – благожелательно сообщила Сурайя.

– Правда? А ты будешь у Пьера в фильме сниматься?

– Ну да! Хоть в фильме, хоть еще в чем... Это все фигня. Ты что, думаешь, это все по-настоящему? – заговорщически спросила она, сжав Оливии колено.

Та струсила. Может, они решили для отвода глаз устроить жуткую оргию в стиле семидесятых? В этот момент они проезжали мимо розовых хором отеля «Беверли Хиллз», и Оливии захотелось высунуться в окно и завопить: «На помощь! Похищают!!!»

– По-моему, он очень интересный мужчина, – сказала она. – Мы в ресторан едем?

– Без понятия. Ресторан, на дом заказать – какая разница! Ты правда веришь, что он продюсер?

– Конечно, – Оливия старалась говорить спокойно. – А что? Ты разве не веришь?

– Да верю вроде. Ты здесь еще долго будешь? Как тебе отель?

Если она пыталась что-то вытянуть из Оливии, то делала это не очень умно.

– Замечательно, только тут уже в бикини не походишь – вокруг сплошные модели. Хотя для тебя-то это не проблема.

– Для тебя тоже, – сказала Сурайя, настойчиво рассматривая ее грудь. – У тебя фигурка хорошая.

Оливия неловко оправила платье.

– Куда мы едем?

– К Пьеру.

– А это где?

– В Уилшир-тауэрз. Так что? Давай я тебе позвоню завтра на сотовый, и мы насчет магазинов договоримся?

– Лучше в отель, – твердо сказала Оливия. – Я же говорила: у меня аврал.

Когда стало ясно, что своего она не получит, личико у Сурайи сделалось довольно злобненькое.

Потом настала неловкая пауза, в продолжение которой Оливия мрачно живописала себе сценарий вечера: она голая связана спина к спине с Сурайей; Альфонсо, виляя бедрами, дефилирует вокруг в латексных трусиках, а Феррамо семенит взад-вперед, пощелкивая кнутом. Господи, ну вот почему было не остаться дома и не заказать ужин в номер, а?!