Оливия Джоулз, или пылкое воображение

Филдинг Хелен

Он понимающе кивнул.

– Девушка в серебряном платье, – шепнула она, правда, чтобы шепнуть ему на ухо, ей пришлось встать на цыпочки. – Блондинка с пучком, вторая справа от Ракель Уэлч. Видите ее? Сделайте так, чтобы она встала со своего места и вышла вместе с вами.

– Ладно, – он улыбнулся своей неотразимой улыбкой и решительно направился к Деми. И до чего же профессионально он отыграл заданную сцену! Оливия видела, как Деми поворачивает голову, словно откликаясь на его молчаливый зов, видела, как он посмотрел на нее и кивнул. Деми схватилась за сердце, словно не веря до конца своему счастью, потом встала и пошла за ним по ряду. Черноволосый юноша в испуге

оглянулся назад, потом снова уставился на сцену, где Билл Мюррей начинал самую длинную за всю историю Киноакадемии преамбулу к номинации «Лучшая женская роль».

– Оливия? – двое мужчин в темной форменной одежде появились перед ней, как грибы из-под земли. – Лос-анджелесский отдел по обезвреживанию бомб. Где он?

Она кивнула на парнишку.

– Так. Надо изолировать детонатор, прежде чем он об этом догадается. Мы будем рядом.

На нее недовольно косились и злобно шикали, но Оливия не обращала на это внимания и пробиралась на свободное место в середине ряда, высоко подняв своей жетон «заполнительницы» и низко опустив голову, моля Бога, чтобы парень ее не узнал. Она увидела, что под левым рукавом у него что-то вспучивается, а правой рукой он тянется к этому месту, прикрывает, словно защищает. Оливия спрятала в кулаке подушечку с хлороформом. Села, увидела, как он повернул к ней удивленное лицо и, кажется, начал узнавать, капли пота выступили у него на висках. Она пристально посмотрела ему в глаза и улыбнулась самой обворожительной своей улыбкой и одновременно положила правую руку ему на бедро. В ту же секунду она схватила его запястье и сунула ему под нос подушечку с хлороформом – руку с часами потянула к себе и навалилась на нее всем телом, чтоб он не смог дотянуться свободной рукой. Увидев его испуганные глаза, взмолилась: о, только бы я оказалась права. Вокруг засуетились, стали поворачивать к ней головы, но недремлющая охрана кинулась к ним.

– Держите за другую руку! Держите! ЦРУ! – кричала она шепотом Ракель Уэлч, сильнее прижимая подушечку к его рту и носу и чувствуя, что он уже почти не оказывает сопротивления.

Ракель Уэлч схватила мальчишку за другую руку, сунула ее под свой знаменитый зад и уселась на нее. Как же хорошо работать с актрисами, которые понимают, что от них требуется!

– Держите, – сказала Оливия, протягивая руку с часами испуганному мужчине, сидящему по другую сторону от нее, – это, как выяснилось впоследствии, был один из руководителей студии «DreamWorks». – Это террорист. Держите его, не отпускайте.

Испуганный человечек вцепился в мальчишкину руку, на сцене Лучшая актриса наконец поняла свое предназначение, а Оливия закатала рукав юноши и содрала часы с бесчувственного запястья. Офицер отдела по обезвреживанию бомб тем временем, с трудом проталкиваясь, добрался уже до середины ряда. Она протянула руку, отдала ему часы, достала телефон и произнесла в трубку:

– Скотт. Он в отключке. Часы у саперов. Можно очистить зал.

Опасность детонирующего взрыва миновала, но семнадцать статуэток все еще тикали где-то среди публики, готовые взорваться перед концом представления. Нужно их как-то заполучить, не поднимая шума. Оливия увидела, как военные в разных частях зрительного зала ходят по рядам и собирают «Оскаров». Но не все шло гладко. Один человек, проходивший по номинации «Лучший фильм на иностранном языке», верзила с длинными висячими усами и в полосатом галстуке бабочкой, никак не соглашался отдавать своего «Оскара», и даже завязал драку с пожилым пожарным.

А в фойе полицейские выгородили пространство возле мужского туалета. Всех случайных гостей офицеры выпроваживали на улицу. Какой-то

англичанин в смокинге начал было спорить с охранником, который отказался пропускать его обратно в зал.

– Но я номинирован на «Лучшую картину». Сейчас будет моя очередь. Я всего лишь вышел в туалет прорепетировать речь.

– Сэр, если бы вы знали, что здесь на самом деле происходит, вы бы не вылезали из туалета.

– Нет, это непозволительная наглость даже для полицейского! Как ваша фамилия и под каким вы номером?

Двое взрывников в спецодежде с надписью «ОБЕЗВРЕЖИВАНИЕ БОМБ» на быстрой скорости пронеслись по фойе, каждый держал в руках по меньшей мере полдюжины «Оскаров». Они скрылись в мужском туалете.

– Хотите вернуться? – поинтересовался офицер.

– Э... нет, вообще-то нет, – отвечал англичанин. – Нет.

И, опрометью бросившись к двери с надписью «ВЫХОД», поскакал вниз по ступенькам, покрытым красным ковром. Из зала донесся тревожный гул. Еще один сотрудник отдела по обезвреживанию бомб появился в фойе с двумя «Оскарами» и побежал с ними в туалет.

– Только одна штука осталась! – крикнул он на ходу.

На сцене Мерил Стрип, следуя указаниям, пыталась утихомирить разбушевавшуюся толпу и продолжала вести программу.

– И наконец, обладателем награды за лучшую картину в этом году стал... – она помедлила, вынимая карточку из конверта. – Фильм «Экзистенция безысходности».

И тут на сцене появился высокий представительный мужчина в униформе и, воздев руку, призвал публику к спокойствию.

– Леди и джентльмены, – сказал мужчина в униформе, но из-за криков и шума в зале никто его не услышал.

И пока Мерил Стрип подзывала шефа полиции подойти к микрофону, очень дикий на вид человек – исполнительный продюсер «Экзистенции безысходности» (и одновременно мюзикла про Уолл-стрит) – вскарабкался на сцену. За ним полезли двое других мужчин – вообще-то это именно они поставили фильм. Втиснувшись между шефом полиции и Мерил Стрип, самозванец все прижимал к груди поддельную статуэтку, с которой ну никак не хотел расставаться. Тогда на сцену вышел суровый Скотт Рич. Он размеренным шагом подошел к продюсеру и со всего маху ударил того в челюсть. Двое других мужчин захихикали.

– Я много лет мечтал это сделать, – громко сказал один из них в микрофон.

– Люди, – сказал Скотт Рич, беря микрофон в руки. – ЛЮДИ! – воззвал он.

И сразу же наступила полная тишина.

– Говорит Скотт Рич, ЦРУ. Возникла сложная ситуация. Мы ее контролируем. Но останется ли она и дальше под контролем, зависит от вас и от того, будете ли вы вести себя по-взрослому. Мир смотрит на нас. Вы должны покинуть помещение театра, но только через парадную дверь – это вот здесь, первый балкон выходит сюда, следующие два балкона – сюда. Выходить нужно спокойно, следуя инструкциям, и притом быстро. Хорошо? Я надеюсь на вас.

Публика постепенно покидала театр, а объединенные силы охраны порядка обшаривали здание. Семнадцать «Оскаров» лежали в мужском туалете под взрывоупорными пластинами и под слоями специальной ткани, площадь рядом с туалетом расчистили – увели людей. Таймерам осталось протикать еще только две минуты – после этого раздастся взрыв, а последнего «Оскара» до сих пор не нашли. Его обладательница, худенькая девчушка с испуганным личиком – она лучше всех сыграла женскую роль второго плана в фильме про Председателя Мао, – как сквозь землю провалилась. Публика спокойно и организованно выходила наружу, и только службы безопасности знали о том, что где-то среди этой толпы таится бомба.