Омикрон
Шрифт:
— Что здесь произошло?
— Она заметила открытый люк и лестницу.
— Ты знала, что Кейтлин не человек?
— К моменту нашего контакта — да.
— Почему ты не предупредила меня сразу, Клименс? Ты же видела ее при первой встрече!
— Я не могла распознать, кто она. Ведь я смотрела на мир твоими глазами. Разве у меня имелся хоть один собственный сканер? Твое зрение и слух передают лишь внешние данные, по которым нельзя судить об истинном содержании той или иной оболочки.
Шевцов кивнул. Он понял, о чем говорит Клименс. После интеграции в общую схему серв-машины она смогла воспользоваться
— Ты распознала ее, я понял, но что произошло дальше? Почему она вдруг решила уничтожить тебя?
— Не могу ответить. Ее кристалломодуль блокирован. Мы обменялись элементарными кодами опознания, и я тут же восприняла атаку. Она попыталась взломать мою защиту.
— Ей удалось это сделать?
— Нет. В равной степени, как и мне. В этой ситуации оставался лишь один способ действий — механический, и, определив ее намерения, я не стала рисковать.
Шевцов закрыл глаза.
Мир сходил с ума.
— Нам нельзя задерживаться тут, — раздался голос Клименс. — Зачем ты привел с собой еще одного человека?
— Он попал в беду. Стал невольным соучастником событий. Дункан, к твоему сведению, тоже андроид. Он застрелил троих человек.
— Плохо. Он погиб?
Это был риторический вопрос, и Шевцов лишь мрачно кивнул. Ему внезапно захотелось взять кристалломодули и разнести их вдребезги, чтобы поставить точку в этом внезапном уничтожающем разум сумасшествии…
Чем эти двое отличались от Клименс, которой он доверял, по-своему любил, считал частицей собственного «я». Неужели они одинаковы, а разница заключается лишь в логике восприятия мира?
— Я забираю тебя. — Шевцов переборол возникшее, словно вспышка, иррациональное недоверие к Клименс. Он протянул руку, ощутив колючую, слабо искрящуюся поверхность кристалломодуля.
— Да. Я готова.
Внутренний голос вернулся к нему, и Семен вдруг почувствовал облегчение.
Мои мысли открыты. Считывай информацию и попробуй разобраться.
Клименс не возражала.
Что ты намерен делать? — спросила она.
— Бежать, — вслух ответил Семен. — Нужно найти спокойное место, где мы сможем оттестировать модули Кейтлин и Дункана. — Он склонился к обездвиженному телу и извлек на свет еще один кристалломодуль «Одиночки».
Выбравшись из рубки «Фалангера», Шевцов увидел бледного встревоженного Генри, который нервно переминался с ноги на ногу, стоя у дальней стены металлической пещеры.
— Ну, что? — вытягивая шею, напряженно спросил Нолан.
— Она мертва.
— Кто?
— Человекоподобная машина, которая выдавала себя за Кейтлин.
Генри судорожно сглотнул:
— Значит, и она тоже?
— Да.
Нолан поежился:
— А эта, твоя… Клименс?
— С ней все в порядке, — ответил Шевцов. — Все, не спрашивай меня ни о чем, я сам едва ли понимаю, что происходит. Лучше скажи, где мы можем отсидеться?
— Думаешь, нас будут искать?
— Я не хочу испытывать судьбу.
— Ладно, я не против. Здесь неподалеку есть пара разрушенных во время войны поселков. Там никто не живет.
— Отлично. Теперь давай перенесем сюда Дункана и замуруем вход в тоннель. Мы должны убраться со свалки как можно скорее, пока тут не поднялся переполох.
Мощный, комфортабельный внедорожник неторопливо полз по заросшей лесной дороге.
В кабине было уютно: ненавязчиво мерцали приборные панели, тихо работал кондиционер, ухабы дороги ощущались внутри салона, как едва заметные вибрации пола.
— Далеко еще? — спросил Шевцов.
— Нет. За лесом дорога свернет направо. Ты сразу увидишь руины.
— Тебе знакомо это место?
Генри мрачно смотрел в окно.
— Я там жил, вплоть до последней атаки на Кьюиг, — немного помолчав, ответил он.
— Родители?
— Они погибли при орбитальной бомбежке.
— Ты после этого ушел на флот?
— А куда мне было деваться? Остаться на руинах? Сойти с ума?
— Извини.
— Да нет, не извиняйся. Я ведь тоже кое-что понимаю…
— В смысле? — не понял его последней фразы Семен.
Генри просто пожал плечами.
— Я говорю о войне. Мне кажется, что только вначале можно было поделить людей на правых и виноватых — на тех, кто развязал войну, и тех, кто защищал свои планеты. Но потом все смешалось. — Он опустил боковое стекло и достал сигареты, глядя на знакомые с детства пейзажи. — Потом все смешалось… — немного помолчав, повторил Генри. — Часть колоний была оккупирована Альянсом, и туда хлынул поток переселенцев с Земли, некоторые миры были сожжены дотла, как Дабог, иные переходили из рук в руки по многу раз, и новые поколения, что год за годом вступали в войну, уже не понимали ее истоков… — Взгляд Нолана рассеянно скользил по чахлым деревцам перелесков и оплывшим контурам попадающихся вдоль дороги руин. — Люди привыкли выживать, любым способом, а хуже всего то обстоятельство, что на планетах-победительницах в последние годы сформировалось поколение, уже не участвовавшее в войне, но работавшее на нее, осознавая, насколько это выгодно. Ты понимаешь, о чем я говорю? — не скрывая горечи, усмехнулся он. — Этот Майкл и его дружки… они ведь в основном наши с тобой ровесники, но судьба пощадила их, не дав заглянуть смерти в глаза, испытать ужас и обреченность… Вместо этого они тонко уловили, что можно безбедно жить, эксплуатируя вселенское безумие.
Шевцов покосился на своего спутника.
— Ты понял это, работая на кладбище металла?
Генри покачал головой, продолжая смотреть за окно машины.
— Это лишь маленький фрагмент, Шевцов. Капля в океане действительности. Я ведь говорил тебе, что служил во флоте Колоний и видел, что на самом деле творится в космосе. — Он протянул руку, машинально прикуривая новую сигарету. — Война разбросала людей по сотням планет, заставила маленькие анклавы забиться в глубокие норы. Пока Центральные Миры пытаются объединить остатки цивилизации, в десятках звездных систем, освоенных в период войны, процветает этот дикий бизнес, основанный на одном законе: за кем сила, тот и прав. В этом смысле Кьюиг может считаться образцовой планетой.