Омут. Книга вторая. Углы
Шрифт:
– Не надо. У тебя своих проблем хватает, - ее страхи так и бегали по лицу.
– Не бойся ее, - я оглянулась вокруг, - я обязательно что-нибудь придумаю, - повторила обещание, как мантру.
– Я не боюсь ее, а волнуюсь за тебя, - Мередит дружески посмотрела на меня, будто влезая в самую душу.
Такой взгляд тяжело выдержать, и я не смогла, отвернулась, будто оглядываясь назад. Взгляд ухватил часы на стене. А у меня еще были планы. Я и так прогуливаю занятия по стрельбе из лука. Но теперь они мне не особо нужны, весь материал я вполне удачно уже изучила. Схожу на эти занятия послезавтра. Кстати, преподаватели даже удивились, как это
Еще когда я была у Умника в комнате, мы с ним договорились, что он поможет камерам не заснять меня. Как хорошо, что парень не стал уточнять, зачем и для чего мне план замка. Наскоро попрощавшись с Мередит, я отправилась на поиски Тима. Для начала поговорю с ним, а потом займусь таинственной девочкой – она-то точно никуда не денется… надеюсь.
Я столкнулась с парнем, когда он возвращался со стрельбы из лука и входил в замок. Подтолкнув его в ближайший сад, напоследок осмотрелась, не следят ли за нами.
– Рассказывай, что ты наделал? – грозным шипящим голосом произнесла я.
– Что именно? – будто бы не понял.
– Не строй из себя овечку, - усмехнулась я, - почему Мередит и Линда так сильно поменялись?
– А, ты об этом, - нехотя промолвил он.
– Ну, не о Второй же Мировой войне, - ехидно вставила я.
– Я просто решил слегка упростить тебе жизнь, - опять собой доволен.
– Мне или себе? – он понял, что я имела в виду.
Лицо парня резко изменилось. Мне думается, Тим готовил сильный и мощный ответный удар, но ему помешал голос из-за кустов. Незнакомец отодвинул несколько веток, раскрыв наше укрытие.
– Воркуете, голубки? – усмехнулся парень, шедший в обнимку с какой-то девушкой, и они прошли дальше.
Удивленно оглядывая неизвестных, мой взгляд как-то случайно встретился со взглядом парня, который стоял чуть дальше. Но раньше, из-за пары, его не было видно. Лицо Тристана было каменным, он явно отчетливо услышал фразу, перебившую наш с Тимом разговор. Он как-то сверкнул глазами и почти бегом скрылся в переходе.
– Вот черт! – выругалась я.
Теперь опять будут проблемы. Что ж, если Мередит не встречается с Тимом, а Линда не влюблена в Умника – что достоверно не известно, то и мне нет смысла продолжать глупые отношения с Тристаном.
Тем же вечером я пришла к ним с Михаэлем в комнату. Майка и Умника еще не было, мой почти парень лежал на своей кровати и читал книгу с безразличным видом. Я присела в кресло Михаэля, терпеливо ожидая, когда Тристан посмотрит на меня.
– Может, хоть что-нибудь скажешь? – я не выдержала первой.
– А что тут сказать? – отстраненно вопросил он.
– Мог бы и взглянуть на меня, все равно не читаешь, - начинала злиться я.
– А что я там не видел. И, кстати, я читаю.
– Ага, сквозь бумагу? – язвительно воскликнула я, так как он минут десять не переворачивал страниц.
На моем вопросе парень захлопнул книгу и, отбросив ее, словно прокаженную, сел прямо. Но при этом, продолжая игнорировать мое присутствие.
– Ладно, с меня хватит, - я встала, - даже если я тебе маленько нравилась, так продолжаться не может.
– Как так? – взглянул наконец-таки.
– Так, как оно есть сейчас. Предлагаю расстаться, - не моргнув и глазом, сказала я.
– Почему ты берешь на себя все функции? – не встал, а прям, подпрыгнул как на пружине.
– Что беру?
– Ты предлагаешь встречаться, не даешь себя даже чмокнуть, а потом сама же предлагаешь расстаться, я тебя не понимаю.
– Если честно, я тоже, - искренне произнесла я, - но так будет лучше. Удачи! – не дав вновь открыть ему рта для глупости, я стремительно вышла прочь.
С души как лавина сошла, и стало во много раз легче дышать.
11
Никогда не любила войны: ни истории о них, ни фильмы, ни книги, ни само их наличие. Знаю, об истории человечества необходимо знать все, как мирное время, так и военное. Но ничего не могу с собой поделать – как не любила войны, так и не люблю. Война – это в принципе ужасно, когда не воюющее население не имеет понятия, что ему делать, все бегают туда-сюда, а кто-то тем временем стреляет над их головами, да и в них самих тоже. Самая ужасная разновидность войны – Гражданская, Освободительную хоть понять можно. А когда идет Гражданская, народ вообще смятен. Вспомним Гражданскую войну в России в начале XX века – ее рамки до сих пор не точны, то ли с 1918 года по 1920, то ли с 1917 по 1922 год. Когда воевали Красные и Белые. Историки называют Белое движение – местью, а Красных – властью или как-то так. Но что происходило в самих городах, деревнях и селениях… Шло Белое движение и все грабило и убивало, за ним шли бывшие помещики и отбирали у крестьян землю назад – либо собирались отобрать. И тут же потом приходили Красные и под чистую сметали урожай с этими комбедами и продотрядами.
Наша учительница по истории в школе – как давно это, кажется, было, а всего-то год назад – говорила, что Ленин был думающим человеком. Вот он и подумал, что крестьянину дороже: часть урожая или земля? И придумал сначала продналог, а потом и продразверстку. Гражданская война кое-как закончилась. Но кому от этого легче? Уж лучше бы ее вообще не было. Хотелось бы мне посмотреть в глаза тому чудовищу, что впервые развязал самую первую вооруженную войну… А некоторые еще на этом деньги делают – просто изверги.
К чему весь этот экскурс в историю? А к тому, что я сидела на истории Мира, где преподаватель рассказывал об очередных вооруженных восстаниях. Сев почти в самом конце аудитории, я внимательно разглядывала карту, нарисованную Умником. Причем занималась этим делом уже третий или четвертый час. В конце концов, все прояснилось и стало доступным для ума.
Вместе со звонком я вылетела из аудитории и помчалась по тому долгому пути, по которому можно было попасть в необходимую комнату. Все-таки мне казалось, что на самой лестнице должен быть потайной ход, но Михаэлю о нем явно не было известно – а еще Умник! Ну, да ладно, и так сойдет.
Я пробежала несколько пролетов лестниц, живописные коридоры с картинами на стенах, пару аудиторий, периодически сверяясь с планом. Рисунок привел меня в небольшую комнату с книжными стеллажами – это что, тупик? Но на карте нарисован проход. Прикрыла за собой дверь и принялась обшаривать каждую полочку и угол, выдвигала книги, дергала за светильники и бра. И вот, наконец, когда я выдвинула слегка две книжки, один стеллаж отодвинулся, приоткрыв проход. Стоило мне войти в него, как стеллаж-дверь закрылся. Все погрузилось во тьму, так что шла я по наитию. Опять уперлась в тупик. Стала что было силы толкать стену. Промучившись не одну минуту, устало облокотилась на боковую стену, воздуха не хватало. Но, видимо, мое тело на что-то нажало, и стена отодвинулась.