Он ей только пригрезился

Чейни Питер

– Так значит это ты, Сивертс, – воскликнул Алонзо. – Ты мне заплатишь за это, мой друг! – Он достал портсигар и прикурил сигарету, следя глазами за тяжелыми чертами лица норвежца.

Сивертс громко расхохотался.

– Ты, Мактавиш, думаешь, что я – дурак, – сказал он. – Но это не так. Шесть лет тому назад вы сделали из меня дурака. Сегодня я сделаю из вас кое-что похуже.

Он обернулся к двери, в которую беззвучными шагами вошел Фу Чан.

– Свяжи этих собак, Фу Чан, – приказал Сивертс.

Китаец взял в углу комнаты моток веревки и быстро связал Алонзо и Блу по рукам и

ногам.

– Это – плохая плата за добрую услугу, – произнес Алонзо. Китаец улыбнулся, но ничего не ответил.

– Ну и что ты собираешься делать дальше, Сивертс? – спросил Алонзо.

– Я скажу тебе, – рассмеялся норвежец. – В этой комнате есть потайной выход. Через него вас обоих и это тело снесут вниз. Там есть маленькая комнатка, отгороженная от реки решеткой. Когда начнется прилив, решетка зальется водой и вы утонете. – И Сивертс снова рассмеялся.

– Ты все это умно придумал, Сивертс, – произнес Алонзо. – Ты знал, что мы объявимся здесь, когда не вернется Джордж Стивенс.

Сивертс усмехнулся и указал на Фу Чана.

– Все похвалы ему, – сказал он. – Ты что думаешь, я забыл о той шутке, которую вы сыграли со мной много лет назад? Я и приехал-то в вашу чертову страну только для того, чтобы отомстить тебе и этой парочке!

Он подошел тяжелыми шагами к раздвижной панели и толкнул ее.

– Тащи их, Фу Чан, – произнес он, глядя в открывшееся перед ним темное отверстие.

Но здесь Фу Чан совершил странную вещь. Он сделал два мягких шага и кинулся на мощную спину норвежца, который не устоял на ногах, и с ругательством рухнул вниз по небольшой лестнице, ведущей вниз. Прежде чем он успел встать на ноги, китаец задвинул панель и укрепил ее железной скобой. Затем, продолжая улыбаться, достал из кармана сюртука бритву и молча перерезал веревки, связывавшие Алонзо и Блу Стивенса. Затем встал на стул и открыл решетку маленького окошка высоко на стене.

– Слушай меня, Сивертс, – произнесен, прижав рот к решетке.

– Я и впрямь умный, так как знал, единственно, что может завлечь тебя в этот склад, – это твоя ненависть к Мактавишу. Но Мактавиш – мой друг и оказал мне услугу, о которой я помню. Я также не забыл маленькую Ло Сан, мою веселую дочку, которую ты шесть лет назад увез на своем корабле и которая ко мне так и не вернулась. Ты помнишь игру моей дудки в старые времена и как я заклинал змей моей музыкой, а ты смеялся, когда змея начинала танцевать? Сивертс, в комнате над тобой находится змея. Но она несколько отличается от тех змей, которых ты видел. Она огромная и голодная. Шесть лет, Сивертс, я учил ее, что нужно делать, когда ты явишься, чтобы отомстить моему другу Мактавишу. Когда я начну играть, она приползет к тебе через отверстие, которое я проделал в потолке твоей комнаты. И тебе придется попробовать посражаться с ней. Ты же большой драчун – с женщинами. Да будет таким образом совершено отмщение Фу Чана!

Алонзо дотронулся до плеча Блу Стивенса, они выбрались из маленькой комнаты и направились на верхнюю часть причала. Когда они добрались туда, внизу послышалась тихая музыка.

Это была музыка Фу Чана.

ЧЕРНАЯ МАНТИЛЬЯ

Мистер Сайрус К.Леггит не обратил

ни малейшего внимания на замечание Алонзо и, жуя, как жвачку, конец длинной черной сигары, продолжал внимательно смотреть в сторону Крэнфорда.

Алонзо смотрел в другую сторону с невозмутимым видом, разглядывая закат. Его предыдущее замечание имело отношение к красоте заката, как и всей открывающейся перед ним панорамы. Слева от них в долине был расположен чудесный парк, окружавший Крэнфорд. Чуть ниже небольшого холма, на котором они находились, от дальней деревушки, каковой был Крэнфорд, шла дорога, которая, как белая лента, извивалась в сторону Келлтрона.

Мистер Леггит отложил сигару и задумчиво сплюнул.

– Послушайте, Мактавиш, – произнес он медленно, растягивая слова, – думаю, нам не следует затевать с вами разговор о закате солнца или какой еще чепухе, связанной с вашим проклятым английским климатом. Если выдумаете, что я пересек Атлантику и приехал в это зачуханное место, от которого до Нью-Йорка или другого цивилизованного города сотни миль, для того чтобы любоваться вашей погодой, то вы заблуждаетесь!

– Что вы так волнуетесь, Сайрус? – спросил Алонзо.

Мистер Леггит еще раз прицельно сплюнул.

– А то, – сказал он. – Как мы вынесем эту проклятую картину из этого дома?

Он указал в сторону Крэнфорда.

– Одно дело – вырезать Веласкеса из рамы. А другое – вывезти его из этой глухомани, – он обернулся к Алонзо. – Даже ваша недоделанная сельская полиция будет задавать вопросы, увидев нас с картиной стоимостью в восемьдесят тысяч фунтов на проселочной дороге. Или я неправ?

– Не беспокойтесь, – успокоил его Алонзо. – Это я все улажу. Граф, Блу Стивенс, Моузи и Кэри живут вон на той ферме, которая расположена чуть правее Крэнфорда. Предполагается, что они – студенты, приехавшие сюда на каникулы, и если Блу не будет слишком трепаться, крестьяне могут и поверить в это. В гараже в Келлтроне у них стоит машина, и поэтому, когда мы вырежем картину, все, что нам нужно будет сделать, так это дойти с ней до ворот парка, а там они вас встретят.

А в Лондоне у нас не уйдет много времени на то, чтобы подготовить этого Веласкеса к отправке. Все очень просто, – заключил Алонзо, небрежно вставляя в глаз монокль зеленого стекла.

– Да, ничего, – согласился мистер Леггит, отбрасывая огрызок сигары и доставая вместо нее жевательную резинку. – Вы – умный мошенник, Мактавиш. Если вы когда-нибудь приедете на мою сторону Атлантики, буду до смерти рад поработать с вами. – Он поднялся и смахнул пылинки с безукоризненно отглаженных брюк. – Нам лучше пошевеливаться, Мактавиш, если мы хотим попасть в Крэнфорд к обеду, – сказал он.

Они медленно спустились с холма. Посторонний наблюдатель мог бы принять этих двух изящных, хорошо одетых людей за сельского интеллигента и его американского приятеля, но никак не за двух самых умных взломщиков в Европе. Они молча шагали по дороге, глубоко погрузившись мыслями в предстоящую работу. Они так сильно задумались, что не заметили большую спортивную машину, которая летела в их сторону, и только тогда, когда Леггит закричал, Алонзо успел отскочить на обочину, едва не попав под промчавшуюся мимо машину.