Он тебя не любит(?)
Шрифт:
Звонок Алены застал его врасплох. Мак с удивлением понял, что заявленные две недели давно прошли, при этом он напрочь позабыл о жене, потому ответил довольно сдержанно. Алена болтала как ни в чем не бывало, как будто это норма, когда супруги не общаются неделями.
— Милый, я продлила пребывание в отеле еще на неделю, тут совершенно потрясающая детокс-программа. Ты не хочешь все-таки присоединиться?
— Нет, я не приеду, Алена, и ты скорее возвращайся. Думаю, нам есть о чем поговорить, я считаю, наш брак себя изжил.
Молчание в
— Конечно, любимый, я вернусь, и мы поговорим.
Макар задумчиво покрутил в руке телефон и завалился спать. Но спать ему не дали. Малышка плакала весь вечер. Макар спустился вниз, потирая глаза, Эва тоже была вся зареванная.
— Что делать, Мак, может у нее что-то болит?
Он взял девочку на руки и когда увидел, что ее глазки полны самых настоящих слезинок, сердце сжалось от жалости. Через пять минут заведующая отделения неонатологии областного перинатального центра садилась в присланную за ней машину, скорее всего, от души матерясь на Макара и Кравченко. И через двадцать минут входила в холл дома, где Мак качал на руках плачущую девочку. Его совсем не раздражал ее крик, напротив, было до ужаса ее жаль, Макар на все был готов, чтобы только помочь малышке.
— Не плачь, маленькая, скажи, что у тебя болит? — допытывался он, и ребенок ненадолго затихал от звука его голоса.
Эва следила за ними, кусая губы. Высокая и дородная Ирина Кимовна отобрала у Макара девочку, и та сразу притихла, испуганно глядя на незнакомую тетку. Ирина Кимовна слушала, измеряла, взвешивала, расспрашивала, и когда вынесла вердикт, Мак решил, что ослышался.
— Она голодная.
— Но я все время прикладываю ее к груди, она отворачивается, — возразила Эва.
— Правильно, потому что там пусто. У вашей жены не хватает молока, — объяснила Кимовна Макару, который ошалело потирал лоб, — ребенок недоедает.
— Она голодная, — эхом повторил Макар и направился к выходу, — мы заморили ее голодом.
— Он что, на родах был? — подозрительно спросила Ирина, глядя ему вслед. Эва кивнула, и ему вслед донеслось: — Какой дурак придумал этих чокнутых папаш на роды пускать? Они и так не в себе, а потом совсем пришибленными делаются.
Но Макару было начхать, он уже садился в машину, чтобы ехать в ближайший круглосуточный супермаркет и через полчаса вернуться с целым ящиком детской молочной смеси. Эва кормила дочку из бутылочки, та жадно причмокивала и обиженно всхлипывала, упрекая взрослых в недогадливости. Макар лежал не кровати рядом с ними, а когда малышка уснула, выпив все до последней капли, уткнулся Эве в ладонь и облегченно выдохнул.
Она протянула руку и нерешительно взъерошила ему волосы, и Мак сказал негромко:
— Я хочу ребенка. Эва, я должен дать твоей дочке свое имя.
Глава 24
В кармане завибрировал телефон, Макар взглянул на экран. «Любимая жена». Подхватился, чтобы не разбудить уснувшую девочку, и вышел в коридор.
— Мак, я тут думаю над тем, что ты мне сказал, давай поговорим. Включи камеру.
— Не надо обдумывать, Ален, и говорить мы сейчас не будем, я очень устал, у меня завтра самолет. Возвращайся, поговорим вживую.
Мак отбился и снова посмотрел на экран. «Любимая жена»? Вспомнил, это Алена вроде как в шутку потребовала показать списки его любовниц, и он просто отдал телефон. Она долго рыскала по перепискам, а потом переименовала контакт «Аленка» в «Любимую жену». Макар перебил контакт на «Алена» и вернулся в спальню.
Эва уже переложила дочку в кроватку, а сама поправляла ей одеяльце. Подколотые волосы открывали тонкую шею, прядь волос выбилась и свешивалась вниз, оттеняя нежный профиль. Мак стоял и смотрел, а кровь уже стремительно неслась из всех стратегически важых жизненных точек в одну. Вниз.
В последнее время он все чаще чувствовал волной вздымающееся желание, и если по отношению к беременной Эве Мак решительно запрещал себе даже мысли на этот счет, то сейчас сдерживаться было все сложнее и сложнее. Она стала настолько притягательной, близкой и женственной, что Макар на полном серьезе задумался о стройке бассейна. С ледяной, желательно, водой.
Ее высокая полная грудь сводила с ума, тонкий знакомый аромат засел в подкорке и не желал выветриваться, и Макар не смог совладать с собой. Подошел сзади и утопил лицо в волосах, скользнул рукой по налитой груди. По телу пошла судорожная дрожь, отдавшаяся в паху, и он прижался всем телом, чтобы ощутить ее еще сильнее.
Конечно, она почувствовала, как он ее хочет, по крайней мере, Мак очень на это надеялся. Поцеловал нежную шею и задохнулся от забытых ощущений. Прикусил мочку уха и застонал, уперевшись ей в затылок, казалось, его сейчас просто разорвет от желания. — Эва, Эвочка…
И тут же ощутил, как в его руках она съежилась и заледенела.
— Макар, пожалуйста, — сказала сначала тихо, а потом произнесла ясно и четко: — Я не буду твоей любовницей.
— И не надо, — он зашептал, зарываясь глубже в волосы, — мне не нужна любовница. Мне ты нужна, Эвочка, ты и твоя девочка.
Развернул ее лицом к себе и осторожно прильнул губами. Конечно, здесь, в его доме, она была совсем беззащитной перед ним, он знал, что мог взять ее в любую минуту, вот только ему нужен был не только секс.
— Ты не будешь моей любовницей, я разведусь с Аленой, обещаю. Если боишься меня, я сейчас уеду. Только поцелую тебя, Эвочка, как раньше, просто позволь…
Они целовались, лаская друг друга губами, Макар с головой погружался в поцелуй, не позволяя себе открыть шлюзы на полную мощность, держась у самой поверхности как потенциальный утопленник.
Не хотелось скатываться к обычным вещам, которые говорят женатые мужчины — у нас с женой ничего общего, наш брак был ошибкой. Его брак действительно был ошибкой, Макар теперь вообще не понимал, зачем женился. Но убеждать в этом Эву смысла не было, он чувствовал — не поверит. Надо просто это сделать и тогда забрать их с девочкой себе.
Самолет покатился по земле, набирая скорость, и Макар закрыл глаза. Перелет предстоял дальний, командировка нарисовалась внезапно, но впервые в жизни Макару не хотелось никуда лететь.