Она (не) твоя
Шрифт:
— А это не твое собачье дело! — закипел я, сжав руки в кулаки.
— Ты правда считаешь, что она была счастлива с тобой? — прикрикнул он и кивнул Маше на дверь. — Оставь нас!
Маша выскочила из кабинета как из горящего здания. Зверев, отодвинув стул, встал передо мной и, глядя прямо в глаза, заявил:
— Белкина давно мне нравилась. У нее душа есть, понимаешь, душа-а-а! — протянул он, стуча по грудной клетке.
Опустив голову, усмехнулся чему-то своему, сунул руки в карманы брюк.
— Вспомнить только, как она поддерживала, когда меня Полька бросила.
— А как же твои слова «жить с одной женщиной — скука смертная?» — припомнил я.
— А что ты хотел? — развел он руками. — Чтобы я тебе прямым текстом сказал, что хочу такую, как Белкина? — Он устало вздохнул, провел рукой щеке. — Понимаешь, она же не была с тобой счастлива. Все время одна, в четырех стенах. Вот ты сам как считаешь, разве Алиса не заслуживала нормальной семьи? Заслуживала. И, видимо, сама это в один момент поняла. Не зря же пока ты был в командировках, спелась с этим Кириллом, — посмеялся он. — И знаешь, я бы за нее поборолся, если б она не ждала от него ребенка. Ну, а ты… Короче, если ты долбаный вояка в душе, так и воевал бы себе на здоровье, зачем ее-то держал ряд…
И в этот момент его нос отхватил еще один удар.
Зверев, уронив стул, попятился к стене, пока не уперся в нее лопатками.
— Охрана! — крикнул он на весь кабинет и, глубоко дыша, зазаикался.
— Ты кулаки-то свои п-придержи. В мирное время попал, ку-ку! — пощелкал он пальцами.
— Это ты — ходячий пиджак, будешь мне говорить, что я долбаный вояка? — процедил сквозь зубы я, надвигаясь на него со сжатыми кулаками. — Да такие, как ты, только из википедии знают слово контузия, и даже не представляют, что такое выковыривать осколки из тела. — Приблизившись вплотную, обвел брезгливым взглядом его модный пиджак. — Для тебя слово магазин — это помещение, в котором продаются брендовые шмотки. Для меня — часть оружия из которой подаются патроны при стрельбе. Чувствуешь разницу?
Я только успел схватить его за полы пиджака, как Зверев завопил:
— Охрана!
И в этот момент в кабинет влетели два охранника. Скрутить меня им не удалось: одному съездил по роже, когда тот схватил за руку, второму, кажется, сломал ребра, когда попытался обхватить меня сзади.
Сам не знаю, как Звереву в этой потасовке удалось трусливо вынырнуть из кабинета, но когда я выходил, видел его уже в конце коридора.
— Я тебя по судам затаскаю! Здесь везде камеры! Все зафиксировано! — выкрикивал он.
Меня разрывало на части всю дорогу до дома.
Да, черт возьми, я воин в душе. И Алиса, выходя за меня, знала об этом. И почему-то на тот момент она была согласна и с моими командировками и с тем, что в один момент может стать вдовой, и что если у нас будут дети, то они редко будут видеть отца — мы все это обсуждали.
Она. Все. Знала!
И говорила, что готова к этому.
Да вот только спустя год начались разговоры о том, чтобы я сменил работу. Устала она
А еще спустя год — начала мутить с этим ресторатором! А началось все с тортиков, которые она пекла в его ресторан!
И два года — Два. Чертовых. Года. Пока я был в горячих точках, она кувыркалась с ним то в Королеве, то на нашей хате.
Идеальная Алиса? Хорошая верная жена? Уютная? Домашняя?
Так и я так думал.
Да вот просчитался! Не пироженки она пекла ночами, а жила на два фронта! И дальше бы жила, если б не залетела от него.
Я любил ее. Один раз за четыре года допустил ошибку, за которую себя не оправдываю. По пьяни это было или не по пьяни, черт с ним — было! И готов был землю жрать, только бы простила.
Поборолся бы Зверев за нее…
Я бы тоже поборолся.
Но один разговор поставил все на свои места.
Не за что там было бороться.
Сама побоялась сознаться, так хоть этот черт открыл на все глаза.
Войдя в подъезд, лоб в лоб столкнулся с братом.
— Ты чего трубку не берешь? — возмутился Макс. — Мы едем к Звереву отмечать повышение или как?
Я ему как на духу вывалил все, что узнал от Юли, и что только что произошло в банке.
Поднялись в квартиру, выпили вискаря, поговорили по душам.
Признаться честно, только с Максом я мог так откровенничать. Именно он был свидетелем всех моих срывов из-за Алисы. Именно Макс на мои слова «теперь мне терять нечего, убьют, так убьют», он отвечал:
— Вся твоя жизнь не крутится вокруг одной Алисы. Подумай о матери, Тём. Она каждый раз за сердце хватается, когда ты уезжаешь в командировки. И что будет с ней на твоих похоронах? Да похороним мы вас в один день, зуб даю! Ты лучше вот что, прислушайся к моему совету. Сам знаешь, так тебе будет легче.
И сейчас, после выпитой бутылки виски, брат заладил:
— Когда там развод был? Осенью? А уже май на дворе! Пора забыть ее. У нее своя жизнь, у тебя — своя. Зверев приложит все усилия, чтобы тебя поперли со службы. Ты не только ему нос сломал, так еще и двух охранников покалечил. Так что будь ко всему готов, Темыч, — похлопал он по плечу и вздохнул. — Я тебе уже сказал, что делать. Прислушайся.
— Наверное, ты прав. Так и поступлю, — согласился я и, приложив к носу дольку лимона, втянул в себя ее запах. — Завтра же займусь этим.
Глава 25. Проделки Всевышнего?
Алиса
Она такая крохотная, словно куколка. Даже ползунки, что я для нее купила — болтаются. А ведь брала самые маленькие.
Смотрю на нее и понимаю — все мое: курносый нос, губки бантиком. Хотя, Тома, соседка по палате, которая сегодня родила второго мальчика, говорит:
— Рано сейчас сравнивать на кого похожа. Вырастет — поймете. Вон, у меня старший сын родился с рыжими волосами. Муж косился не по-доброму, до тех пор, пока сыну год не стукнул. А сейчас — голубоглазый блондин. Взгляни на фотографии мужа из детства и на него — как две капли воды, — почему-то с досадой закончила она.