Она & Он
Шрифт:
Миа ждала его у выхода вместе с мисс Бак.
– Кто такая мисс Йонк, о которой вы мне недавно говорили? – спросил Пол.
– Юн Хонг, – поправил его директор. – Я вам объяснял, она переводит ваши книги, часть вашего успеха – ее заслуга. Я никогда ее не встречал, но надо отдать ей должное, у нее отличное перо.
– Кионг! Мою переводчицу зовут Кионг! – возмутился Пол. – Я знаю, что говорю!
– Вам неправильно написали ее имя по-английски. В нашем языке масса тонкостей, но я могу вас заверить, что ее имя – Юн Хонг, именно так написано на каждом экземпляре каждой вашей книги – по-корейски, разумеется.
– Что с ней?
– Кажется, сильный грипп. Пора идти. Ваш день еще далеко не закончен. Ваш издатель станет упрекать меня, что я вас задержал.
Обратно в отель их доставил лимузин. Впереди сидела мисс Бак. Пол совершенно замкнулся, и Миа встревожилась.
– Объясните мне, в чем дело, – шепотом попросила она его.
Пол нажал на кнопку. Поднялось стекло, отделившее их от сидевших впереди корейцев.
– Смотрите-ка, как удобно! К хорошему быстро привыкаешь.
– Пол!
– Она больна, грипп, кажется.
– Само по себе это даже хорошая новость. Для нее, конечно, нет, зато служит объяснением ее отсутствия и молчания. Подумайте, сколь времени можно пролежать с гриппом? Неделю, не больше. Когда она захворала?
– Откуда мне знать?
– Могли бы поинтересоваться. Вы же так за нее волнуетесь!
– Я услышал об этом от директора книжного магазина. Сегодня она должна была присутствовать.
– Что еще вы от него услышали?
– Совершенно ничего.
– Тогда будем оптимистами. Остается надеяться, что через несколько дней она встанет на ноги… Наверное, ноги у нее большие, нет, огромные…
– Что вы там бормочете?
– Я никогда ничего не бормочу, бормотание – это не для меня.
Миа отвернулась к окну и стала разглядывать пейзаж.
– Забудьте про вашу Кионг по крайней мере до вечера… Вообще забудьте, и все! Вам предстоит участие в важной передаче, необходимо сосредоточиться.
– Я не могу туда идти, мне все осточертело, хочу вернуться в отель, заказать еду в номер и завалиться спать.
– А я-то!.. Не будьте ребенком, речь идет о вашей карьере, держитесь как профессионал, возьмите себя в руки!
– Вы собирались изображать ассистентку, а не тирана.
– Изображать?.. – притворно оскорбилась Миа.
– Простите, это все мой испуг, я несу невесть что, лучше мне помалкивать.
– Знаете, что однажды сказала Сара Бернар молодой актрисе, хваставшейся, что ей неведом страх сцены? «Не переживайте, милая, это приходит с талантом».
– Я должен счесть это комплиментом?
– Чем хотите, тем и считайте. Сейчас мы приедем в отель, примете ванну, она пойдет вам на пользу. Потом вы принарядитесь и будете думать только о ваших персонажах, о друзьях, о том, что поднимает настроение. Игнорировать страх нельзя, но его можно преодолеть. Как только вы выйдете на сцену, он исчезнет.
– Откуда вы все это знаете? – спросил Пол жалобно, как обреченный больной.
– Знаю, и все. Вам остается только мне доверять.
Пол долго нежился в пенной воде, потом надел костюм и белую рубашку – выбор Миа. Она объяснила ему,
Следуя плану, они ровно в 18.30 сели в лимузин.
На полпути Пол внезапно постучал в разделительный стеклянный щит и попросил водителя остановиться. Выскочив из машины, он согнулся пополам. Его вырвало всем недавно съеденным. Миа держала его за плечи. Когда рвотные спазмы прекратились, она дала ему платок и жевательную резинку.
– Сногсбивательно… – простонал Пол, выпрямляясь. – Потные руки в самолете, рвота на улице – образцовый супергерой! Вам повезло, вы поменяли рутину на захватывающее приключение.
– Сейчас важно одно – чтобы вы не испачкали костюм. Вам лучше?
– Никогда так хорошо себя не чувствовал!
– Вы не утратили чувства юмора, это еще важнее. Поехали?
– Конечно, не хватало опоздать на бойню!
– Смотрите мне в глаза. Я сказала, в глаза! Ваша мать смотрит корейское телевидение?
– Она умерла.
– Соболезную. А сестра?
– Я единственный сын.
– У вас в Корее есть друзья?
– Насколько я знаю, нет.
– Отлично. Ваша Кионг прикована к постели, у нее грипп, а при гриппе даже света ночника бывает достаточно, чтобы случился приступ головной боли. Нет ни малейшей опасности, что сегодня вечером она включит телевизор. Ни она, ни еще кто-то из тех, кого вы любите или знаете. Так что можете спокойно сидеть перед камерой. Какая разница, каким вы будете – блестящим или скучным. Кроме того, вас будут переводить.
– Зачем тогда вообще туда ехать?
– Ради шоу, ради ваших читателей, чтобы вы когда-нибудь рассказали об этом в своих книгах. Советую представить на съемочной площадке, что вы – один из ваших персонажей. Это поможет.
Пол долго смотрел на Миа.
– А вы будете на меня смотреть?
– Не буду.
– Врунья!
– Выплюньте жвачку, мы приехали.
Пока Пола гримировали, Миа была рядом и дважды вмешалась, чтобы гримерша не закрашивала ему морщинки вокруг глаз.
Потом за ним пришел режиссер, и она проводила его до кулис, чтобы перед выходом на площадку дать последний совет:
– Помните, важнее не то, что вы скажете, а то, как вы это скажете. На телевидении музыкальность речи заглушает сами слова, уж поверьте любительнице ток-шоу.
Включились прожекторы рампы, режиссер подтолкнул Пола, и тот вышел на сцену, морщась от ослепительного света.
Ведущий усадил его в кресло напротив себя, ассистент вставил ему в ухо наушник. От этой манипуляции Полу стало щекотно, он хихикал и дергался, так что звукооператору пришлось трижды перенастраивать звук.