Она умерла как леди
Шрифт:
Свидетель.
Я должен иметь свидетеля того, что собираюсь найти, иначе мне могут не поверить, даже если я найду это. Поэтому я на цыпочках подошел к приемной и бесшумно открыл дверь. Зажигать свет было незачем. Приемную можно было пересечь десятью шагами. У противоположной стены стоял книжный шкаф с томами в кожаных переплетах и черепом на нем. Четырьмя шагами дальше находились письменный стол и стул. Сев, я нащупал телефон и набрал номер Феррарса в Ридд-Фарм.
После нескольких призрачно звучащих гудков в трубке послышался сонный голос:
— Какого черта вы будите людей среди ночи?
— Это вы, сэр Генри?
Последовала долгая пауза.
— Простите, что беспокою вас, но у меня не было выбора. Я нашел это.
Голос стал резким:
— Нашли что?
— Разгадку. Я знаю, как это было проделано.
Снова пауза.
— Я как раз размышлял, поняли ли вы это, — произнес голос.
— Вы имеете в виду, что тоже до этого додумались? Тогда слушайте. Можете встретиться со мной на углу шоссе и дороги к Бейкерс-Бриджу?
— Сейчас?
— Да, сейчас. Завтра может быть слишком поздно. Я знаю, что поступаю бесцеремонно, но, возможно, нам удастся доказать свою правоту. Сэр Генри, я точно знаю, где были совершены эти убийства.
Было так темно, что я даже не мог видеть телефон. Тьма обволакивала мою голову, как шерсть, и даже глушила голос на другом конце провода.
— Сынок, я не могу! — пробормотал голос. — Я весь день ходил на больном пальце.
— Попросите Феррарса подвезти вас.
— Феррарса нет дома.
— Нет дома? В половине первого ночи? Где он?
— Не знаю. Но он ушел и забрал автомобиль.
— Тогда приезжайте в вашей коляске! Приезжайте как угодно! — Я громко шептал в трубку, но даже собственный голос казался мне звучащим издалека. Тьма давила все сильнее, подбираясь к барабанным перепонкам. — Я бы не просил вас, если бы это не означало предотвращение судебной ошибки! Вы приедете?
— Ладно. Угол шоссе и дороги к Бейкерс-Бриджу. Когда?
— Как можно скорее!
Когда я положил трубку и начал вставать, произошли две вещи.
На стене передо мной появилась вертикальная полоса света. Дверь за моей спиной открылась, и кто-то включил лампу в коридоре. Полоса расширилась, когда дверь открылась. На стене, где стоял книжный шкаф с черепом, возникла чья-то тень. Мне казалось, что голова этой тени в точности совпадает с черепом.
— Что вы тут делаете, док? — прошептал голос Белл Салливан.
Когда я поднялся, у меня на секунду закружилась голова, и я ухватился за спинку стула, чтобы не упасть. Головокружение прошло, оставив ощущение спутанности мыслей в голове и сухости во рту.
— Что за идея, док? Почему вы одеты?
На Белл была пижама Тома в бело-голубую полоску, которая болталась на ее фигурке, хотя рукава и штанины были подвернуты. Она надела также мои шлепанцы. Я хорошо помню ее силуэт и тусклый свет на потертом линолеуме.
— Я должен уйти, — шепнул я в ответ.
— Почему?
— Не важно. И, пожалуйста, говорите тише.
— Док, вы не можете уйти! — Шепчущий голос почти кричал. — Вы выпили овальтин?
— Да.
— В нем было снотворное, — сказала Белл. — Том дал его мне, но я подумала, что вы нуждаетесь в нем больше. Поэтому я добавила его в овальтин, чтобы вы хорошо отдохнули. Сейчас вы должны были спать как младенец.
Я пощупал свой пульс, который сильно замедлился.
— Что это было за снотворное, — осведомился я, — и в какой дозе?
— Не знаю! Это была маленькая красная капсула.
— Одна?
— Да.
Вероятно, секконал. Я выпрямился, не отпуская спинку стула.
Человек в какой-то мере может противостоять снотворному. Нам известно это по истеричным пациентам, которые испытывают страх перед сном. А поскольку я принял капсулу всего несколько минут назад, максимальный эффект должен был наступить позже. Но все же я ощущал слабость и легкую тошноту.
— Тем не менее мне нужно уйти.
— Я не пущу вас, док!
Должно быть, мое лицо напугало Белл, так как она отпрянула. Я ободряюще похлопал ее по плечу, проходя мимо. Колени мои дрожали, но голова была сравнительно ясной. У парадной двери я надел ботинки, снова почувствовав головокружение, и выскользнул наружу.
Ночной воздух был холодным и приятным. Я сел в машину, съехал под уклон, потом завел мотор, поехал назад и, оставив позади темные дома на Хай-стрит, помчался с такой скоростью, какую никогда не позволял себе раньше.
Я знал, кто убийца. Меня тошнило при мысли, как легко нас одурачил человек, которого мы все знали и которому симпатизировали.
Луна была яркой, круглой и белой — позднее это стали называть «луной для бомбардировщиков». Меня охватывало чувство нереальности, словно я мчался сквозь пространство и время наедине с луной и изгородями. Я обогнал автомобиль, показавшийся смутно знакомым, со скоростью около семидесяти миль в час.
Внезапно впереди появилось дерево. Я резко нажал на педаль. Послышался скрежет тормозов, и машину сильно тряхнуло. Собравшись с духом, я поехал дальше.
Перед правым поворотом на дорогу к Бейкерс-Бриджу я замедлил скорость и остановился.
Г. М. на месте не было. Едва ли он мог так быстро добраться сюда, но я не думал об этом. Я вылез из машины, поддерживаемый таинственной силой, которая создавала ощущение полета — приятное, если не считать покалывания в скальпе и кончиках пальцев.
Все это время я говорил сам с собой, как пьяный, озвучивая каждую мысль, приходящую мне в голову. Г. М. не было, но я не мог его ждать.
— Не существенно, — произнес я вслух. Мне казалось важным произвести впечатление на какого-то невидимого слушателя. — Он последует за мной.