Они выбрали ночь
Шрифт:
Заметив это, здоровяк, безразлично отошел в сторону и присев на одну из скамеек повесил голову.
– Я вижу, вы не желаете со мной разговаривать. Ах, как бы я хотел, чтобы поскорее наступил вчерашний день.
Кукла в руке пациента затряслась, и словно утешая его, обхватила плечо.
Оказавшись у выхода из беседки, мистер Форсберг внезапно остановился и, бросив на собеседника стремительный взгляд, поинтересовался:
– Разве такое возможно.
Шмыгнув носом и стерев
– То есть вы хотите сказать, что завтра может наступить вчерашний день...- понимая какую несусветную чушь он произносит, все-таки поинтересовался констебль.
В ответ он в очередной раз получил немое подтверждение своих слов.
– Вы давно здесь?
– Сколько себя помню.
– В чем же состоит ваша болезнь?
– почти шепотом спросил Джинкс, посмотрев на пациента совсем другим, сочувственным взглядом.
– Они не верят мне. А я не могу доказать им обратного.
Подняв голову, здоровяк еще несколько раз всхлипнул, и доверчиво уставившись на инспектора, спросил:
– Скажите, а вы мне верите?
– У меня нет оснований... к тому же, - уклончиво пробурчал себе под нос служитель закона, не понимая смысла этого разговора.
И почему только он не покинул беседку, когда у него была такая возможность? Зачем продолжил беседу?
Констебль не знал.
Его словно специально дернули за язык, не дав возможности сделать выбор.
– Вы ведь тоже, как и они, большой скептик, - утвердительно произнес пациент, кивнув на решетчатые окна 'Безнадеги'.
– Пока что-то не увидите собственными глазами - не поверите. И поэтому вас мучат сомнения и предрассудки.
Взгляд констебля изменился - вместо сочувствия глаза наполнились удивлением.
– Люди не хотят верить тому, что я вижу и чувствую, считая меня изгоем. Я отчетливо вижу их страх и ненависть. Мои слова раздражают многих, а вас нет. Я понимаю, вы боритесь с собой, а они не хотят.
– Взгляд пациента опять коснулся стен 'Безнадеги'.
– Они считают тебя душевнобольным, но это не так...
Пациент кивнул и поднял руку так, что картофельная голова мистера Барбара оказалась перед его лицом.
– Нам не стоит ему доверять. Он такой же, как они все. Он не поверит. Он всего-навсего хочет дать нам очередную порцию противных пилюль, - запищал здоровяк детским голоском, заставив тряпичную куклу кивать головой.
– А мне он нравиться, - зарычал в ответ здоровяк, едва не скинув с руки вымышленного советчика.
– И все-таки я опасаюсь, - ответила кукла.
– Он чужак из квартала Законников. Он такой же, как синие воротнички.
– Нет. Не такой, - настойчиво продолжил спорить здоровяк сам с собой.
– Я
Мистер Барбара не ответил. Картофельная голова обмякла и сразу поникла, перестав подавать признаки жизни.
– Пойдем, - позвал пациент.
Отгоняя от себя навязчивые мысли и идею, что от подобных разговоров сам постепенно теряет разум - мистер Форсберг все же последовал за жителем 'Безнадеги'.
5.
За долгие столетия Улула впервые не знала, что ответить. И хотя сила возвратилась к ней, говорить было все еще тяжело. Ком в горле то нарастал, то наступала жуткая сухость, словно острокрылая внезапно очутилась под палящим солнцем.
Восседая в кресле, Гарпий задумчиво крутил в руке чашку, на дне которой причудливой фигурой застыла кофейная гуща.
– Партия становится все интересней, - не сводя глаз с рисунка напоминающего летящую смоляную птицу, произнес он.
– Ты считаешь - это происки наших старших братьев, - прошептала доролийка.
– Случайности не случайны, - отозвался демон.
Потеряв интерес к гаданию, он поднялся и подошел к балкону, за которым все также блистал молодой рассвет. Только воздух стал острее, напряженнее.
– Ты разговаривала с этим мальчиком. Он уверен, что видел в Прентвиле Коракса?
– Несомненно, - скривившись от резкой боли, ответила Улула.
– И он отнял жизнь у двенадцатой жертвы, - продолжал анализировать демон.
– Раньше, я никогда не слышала, чтобы Высшие вмешивались в дела простых смертных.
– Острокрылая попыталась приподняться и встать на ноги. На лице девушки отразилась болезненная гримаса.
Гарпий кинул на нее небрежный взгляд и даже не удосужился помочь подняться. Но Улула и не ждала поддержки, она прекрасно знала, что в оролийце нет и капли сочувствия и он с легкостью перешагнет через любого кто встанет у него на пути.
– Маятник запущен и нам нет смысла отступать. Твоя задача сейчас контролировать наше оружие. Круг тринадцати должен завершиться тем с кого все началось. А я попытаюсь договориться с Высшими.
– Но как?
– удивилась доролийка.
Гарпий возник возле нее, будто огромная морская волна, и острокрылая ощутила его тяжелое дыхание с привкусом корицы.
– Это уже моя забота, - губы демона коснулись ее руки. Сегодня он был на удивление любезен - именно этот факт и пугал Улулу.
Закинув ногу на ногу, Гарпий уже расположился в уютном кресле, а его лицо озарила загадочная улыбка.
– Тем временем я наставительно рекомендую тебе покопаться во вчерашнем дне, девочка.