Они выбрали ночь
Шрифт:
– Их души слишком черны. Разве в том есть моя вина? Они сами выбрали себе подобную участь!
– Не разобравшись, ты решил проявить инициативу, забыв, что среди грешников может оказаться хотя бы один праведник. Хочешь выслужиться перед Всеединым?!
Гарпий недовольно поморщился, выказав тем самым абсурдность подобных предположений.
– Мне плевать на ложные обвинения! Я выполняю свое предназначение: не больше, не меньше.
– Ты, слишком однобоко оцениваешь тех, в ком теплиться душа, оролиец, - также
– И твоя слепота сыграет с тобой злую шутку! А пока радуйся, что ты продолжаешь носить свое обличие, а не исчез в небытие!
Коракас пропал, оставив после себя только горький привкус полыни. Замерев словно каменное изваяние, Гарпий был не в силах пошевелиться.
Льняная одежда демона сползла с него как змеиная кожа, ее поменял строгий лунно-белый костюмом, с жилетом и черным широким галстуком.
Улула ощутила, что снова приобрела человеческий образ.
Осторожно приблизившись к демону, она аккуратно коснулась его плеча, заметив, как по бледным вискам, стекает пот.
'Почти как у человека', - промелькнула в голове острокрылой случайная мысль.
– Если мы ошибемся и у нас не получиться?..
– одними губами прошептала она ему на ухо.
– Победителей не судят, а проигравших - придадут забвению, - ответил Гарпий и затих.
– Мы преследуем разные цели, но пытаемся достичь их одним путем. Но клянусь тебе, я не отступлюсь. Никогда, - Улула ощутила, как по ее щекам струятся извилистые линии слез, кровавых слез.
'Почти как у человека!' - родилось в ее голове еще одно странное сравнение.
– Я знаю это. Поэтому я и выбрал тебя, - устало заключил Гарпий, разрывая в клочья образ давно забытых воспоминаний. Вчерашний день исчезал навсегда.
9. глава - Изнанка привычного мира.
Наше представление о привычном мире не всегда верно, а наш взгляд не всегда может отразить суть происходящего, посылая нашему мозгу неправильные импульсы.
Когда мистер Форсберг отклонил тяжелую ветвь колючей туи, его взору предстала неоднозначная картина: собравшись в кольцо, множество пациентов 'Безнадеги', очертив огненный круг из факелов, располагали на земле непонятные символы.
– Идем. Не бойся - это друзья.
– Вкрадчивый голос здоровяка, внезапно оборвался, и мощная рука втолкнула констебля в круг.
Дюжина лиц, слегка напуганных и на взгляд инспектора слишком уродливых, настороженно стали изучать внезапно возникшего гостя.
– Мистер незнакомец нам верит. Он поможет нам попасть в Изнанку, - пояснил здоровяк.
– Он станет тринадцатым, - подтвердил слова своего хозяина мистер Барбара.
Один из присутствующих закусив губу, шмыгнул носом и прикрыл рукой наполовину обожженное лицо, другой - пустив слюну, заморгал слепыми зеницами, третий - сощурив косые глаза,
– Мистер Фосрберг, как вы нашли нас?
– голос Люси стал громом среди ясного неба.
Обернувшись, констебль не поверил своим глазам. Хаотичность его поступков и правду обретала удивительную, но главное, верную последовательность.
– Видимо я становлюсь истинным фаталистом.
– Внимательно рассматривая наряд сестры милосердия, отрешенно ответил Джинкс.
– Действительно, это удивительный факт, - согласилась девушка, осторожно взяв констебля за руку. Нежное прикосновение вновь вызвало у инспектора легкое головокружение.
– Вы тоже участвуете в этом балагане?
– чтобы не обидеть присутствующих, шепотом спросил Джинкс.
– Ох, нет, вы совсем неправильно все поняли, - слегка обидевшись, помрачнела Люси.
Заметив ее реакцию, констебль десять раз пожалел, что в очередной раз напустил на себя тень напыщенности и изрядного недоверия.
– Я понимаю. Для тебя подобный фарс, особый способ терапии, для этих несчастных?!
– И опять вы промахнулись, инспектор, - не согласилась девушка.
– Это они помогают мне, а не наоборот.
Брови Джинкса взмыли вверх от удивления.
– Нам пора, - вмешался в разговор один из пациентов, и указал трясущейся рукой на огненный круг.
Огонь медленно разгорался, жадно потрескивая. Рыхлая земля, испещренная бороздой неведомых констеблю надписей, стала немного сотрясаться и бурлить, словно густое варево.
– Да что здесь к Кроносу происходит!
– насторожено взирая на происходящее, вскрикнул мистер Форсберг.
– У меня есть только один способ спасти брата, - прижавшись к груди инспектора, пролепетала Люси.
– Прошу вас не спрашивайте ничего, а просто помогите.
Их взгляды встретились. Прекрасные серые глаза несчастной девушки были скрыты печатью горя. Она тяжело вздохнула, едва сдерживая слезы.
– Что необходимо сделать?!
– решительно произнес констебль.
Здоровяк незамедлительно протянул ему плетеную из простыней веревку и уверенно скомандовал:
– Тяни на себя.
Упершись каблуком в землю, Джинкс стал упрямо двигаться в противоположную сторону от круга. Несколько пациентов также разошлись в стороны, как волы, натягивая хорошо связанные веревки.
Странная конструкция из кривых веток и коряг нависла над огненным полем. Лепестки факелов взметнулись вверх, создавая впечатление непроницаемой стены.
Перехлестнув несколько страниц небольшой книги в кожаном переплете, Люси нараспев стала произносить фразы на чужом языке.
Первым, что почувствовал констебль, стал сильный запах жасмина. Стремительный ветер, внезапно налетев и взбудоражив поляну, принес вместе с собой запах невероятной свежести, как бывает перед грозой.