Они знали
Шрифт:
Снейпа в этой компании я выделил сразу же. Долго недоумевал, какого Мерлина он с ними вообще делает. Он между ними смотрелся, как козел в стаде фестралов. Мало что внешность - без слез не взглянешь: тощий, бледный, грязные лохмы, длинный нос, одет чуть не в лохмотья, так еще и полукровка. Но они его явно держали за своего и даже смотрели с долей зависти. Видать, понимали, что парень поумнее их всех. Я это сразу же заметил, потому что он, в отличие от остальных, почти не пил и не любил трепать языком. Это два верных признака умного человека.
Однажды он против обыкновения заявился в мой бар с рыжей девчонкой. До этого я ее ни разу не видал. Только увидел по цвету шарфа и эмблемы на мантии, что гриффиндорка. Странно это было, ведь гриффиндорцы со слизеринцами искони враждовали. Рядом-то друг-друга выносить не могли, не то, что дружить. Случались, конечно, исключения, но так редко, что я и забыл об этом напрочь. А та девчушка мне запомнилась, хоть и невольно. Красивая, веселая, живая вся. Мой бар ей не больно-то понравился. Она его критически оглядела, наморщила носик, но со мной
Собственно, в тот раз рыжая девчонка мне даже понравилась. А что она быстро ушла и приятеля своего утащила, я не обиделся. Такой, как она, не место рядом со всякой швалью. Снейп ко мне потом не раз еще приходил или один или со своими слизеринскими приятелями, а ее я больше не видел до нашей встречи в Ордене Феникса, когда Альбусу взбрело на ум сделать фото всех своих соратников. Тогда она уже звалась Лили Поттер. Мужа ее я тоже как-то видал еще школьником. Неплохой был парень, только ветер в голове, как и у его закадычного друга Блэка. Оба заводные ребята, смелые до идиотизма. Тормоза у них отсутствовали совершенно, думать эти герои не умели. Вечно рвались вперед, не глядя, не думая ни о чем. Лишь бы вперед. Хотя и славные, надо отдать им должное. Я их видел в тот день в последний раз, но, конечно, не знал об этом. Просто был доволен, что эта девочка, Лили, выбрала себе подходящего мужа. Меня-то никогда серьезно не пугала ее дружба со Снейпом, тем более, что она на пятом курсе закончилась. А если бы и не закончилась - зачем бы ей сдалось подобное убожество и тем более будущий Пожиратель Смерти. Разумеется, в школе Снейп им еще не был, но его взгляды ни для кого не были тайной. Их с Лили дружба - тоже. Поэтому я и вздохнул с облегчением, когда произошел разрыв. Лили мне за одну встречу стала почти близким человеком, и я даже привык за нее беспокоиться. Я подозревал, что у Снейпа все куда серьезнее, но считал, что им движет лишь интерес совершенно определенного рода. Будучи реалистом, я не верил в сентенции Альбуса в принципе. По отношению же к Пожирателям Смерти они и вовсе звучали абсурдно. Так что по поводу Снейпа я думал то же самое, что и Темный Лорд: «Он желал ее, вот и все». Никто и не думал ничего другого. После того, как Джеймс и Лили Поттер поженились, все и вовсе позабыли об столь необычной школьной дружбе. За исключением одного человека…
Я видел, конечно, как он переживает. Напускай на себя невозмутимый вид, не напускай, а по глазам все равно заметно. Только в то время никто из порядочных людей никогда не сочувствовал сторонникам психопата. Их можно было только ненавидеть.
Естественно, в тот осенний день, когда я застал возле двери комнаты, где Альбус беседовал с кандидаткой на должность преподавательницы прорицаний: чокнутой ведьмой, утверждавшей, будто она в родстве с какой-то знаменитой провидицей, молодого человека, подслушивающего разговор, то тут же узнал его. Снейп - сторонник Того-Кого-Нельзя-Называть, сначала вырывался, а потом начал неуклюже лепетать какие-то оправдания. Я схватил парня за шиворот и втолкнул в комнату. Надо сказать, что Альбус выглядел в тот момент несколько ошеломленным, а его собеседница вообще, похоже, ничего не соображала. Во всяком случае, она заметила нас обоих только через несколько секунд, когда Альбус уже успел подойти к молодому человеку и пытался спросить, что он тут забыл. У меня руки чесались хорошенько проучить Снейпа, чтоб неповадно было шпионить. Альбус вмешался, шепнул мне, что парень - сильный и талантливый маг и станет сопротивляться, на шум сбегутся постояльцы и все узнают о его разговоре с Сивиллой Трелони. Я послушал его и просто вышвырнул Снейпа вон. Когда тот уходил, то выглядел столь же взволнованным и возбужденным, как мой брат. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что произошло нечто важное для всех троих - моего брата, того юнца и сумасшедшей пророчицы. Ей, кстати, Альбус сообщил, что берет ее на работу и торжественно препроводил в Хогвартс. Вернувшись к себе в трактир, я решил даже не ломать голову над тем, зачем ему понадобилась эта Трелони, и почему он отпустил Снейпа. Планы и пути моего брата неисповедимы. За несколько дней до этого он уговаривал меня поверить, что цель у него одна - избавить магический мир от лорда Волдеморта. Я не сомневался, что он говорил правду. Мне хотелось, чтобы Альбус все-таки получил в руки оружие, позволяющее ему уничтожить врага, но я знал моего брата и поэтому заранее не завидовал тем людям, которые будут вовлечены в его грандиозные планы.
Некоторое время все продолжалось по-прежнему: Орден и Министерство сражались с Пожирателями Смерти, неся тяжелые потери. Альбус ужасно переживал из-за гибели своих последователей. Ко мне он заходил очень редко, а я по-прежнему продолжал сообщать ему все, что могло помочь о собирающихся у меня людях. Снейпа я больше не видел - скорее всего, он по слизеринскому обыкновению, не пожелал лезть на рожон. О том, что Альбус поддерживает связь с ним я и не догадывался.
Потом произошло событие, взволновавшее весь магический мир - гибель Джеймса и Лили Поттеров. Тот-Кого-Нельзя-Называть исчез, хотя Альбус не уставал повторять, что рано или поздно он вернется. И это был один из немногих случаев, когда я склонен был ему верить. Министерство старательно выявляло
Десять с лишним лет все было тихо-мирно, так что почти все волшебники успокоились окончательно. Один мой брат по-прежнему оставался настороже, ожидая, что лорд Волдеморт все равно найдет способ вернуть себе силу. Как всегда, он оказался прав. Неудивительно, что когда это и впрямь произошло, ему не хотели верить. Слабым и трусливым людям всегда легче спрятаться, закрыть глаза и заткнуть уши, чем признать очевидное. Целый год на Альбуса лились потоки грязи. А вместе с ним на Мальчика -Который - Выжил - Гарри Поттера, сына Джеймса и Лили, главную надежду Альбуса.
Надо сказать, пацан унаследовал решительный характер родителей - организовал нелегальный кружок по изучению Защиты от Темных Искусств прямо под носом у министерского инспектора. Я в первый раз увидел его, когда он привел в «Кабанью голову» свою компанию. Довольно глупый поступок с его стороны - их просто не могли не подслушать. Однако Альбуса это почему-то обрадовало, хотя ему скоро пришлось покинуть школу и своего подопечного на произвол судьбы. Он ничуть не сомневался, что его отсутствие будет недолгим и говорил мне, что больше всех рассчитывает на Северуса Снейпа, который в тот год тоже стал членом Ордена, несмотря на то, что и против этого решения Альбуса все возражали. Я в ответ ему тогда только фыркнул, никак не мог понять, почему мой брат продолжает доверять своему шпиону, ведь в его преданности уверен Темный Лорд. А уж он-то никак не походит на олуха, которого легко обмануть. Альбус сразу же начал мне вещать о слабостях Темного Лорда, который не понимает некоторых вещей. Я понимал, что он подразумевает пресловутую «силу любви» и отмахивался от его речей. Они мне казались пустой болтовней, к тому же я не понимал, какое это может иметь отношение к Снейпу. Не вспоминать же было о дружбе двадцатилетней давности?
В свой последний год Альбус частенько ко мне заходил. Объяснил мне назначение зеркала, которое я купил у жулика Флетчера, просил, если что, приглядеть за Гарри Поттером. Надо сказать, так осторожно и хитро, полунамеками он все это говорил, что даже я не догадался о возможности его скорой смерти. Поврежденную руку я видел, но я ж не целитель! Откуда мне было знать про смертельное проклятие?
То, что Альбус был убит своим же подчиненным вызвало у меня нечто вроде злорадства. Мой брат считал себя самым умным: все ему повторяли, что дурак он, раз доверяет этому человеку, но наш гений никого не слушал. Вот и поплатился. На похоронах я был: видел, что все члены Ордена Феникса убиты горем. Ученики и коллеги моего брата дружно рыдали, проклиная убийцу, многие клялись отомстить. Да куда им до такого хитрого негодяя!
Захвативший власть Темный Лорд вознаградил своего верного ставленника должностью директора. Надо было быть идиотом, чтобы ожидать чего-то другого. Я счел за лучшее смириться с неизбежным. В моем трактире собирались Пожиратели Смерти рангом пониже: пили, играли, торговали из-под полы зельями и Темными магическими предметами. В Хогвартсе же Кэрроу во главе со Снейпом устроили настоящий террор. Об этом мне рассказывали ребята, прятавшиеся в Выручай-Комнате. Я снабжал их продовольствием, а они сообщали мне последние новости. Они развернули целую партизанскую войну против нового режима. Причем будь это одни Кэрроу, с ними было бы легко справиться - эти двое были злы, но тупы, как пробки. А вот изощренный ум, хитрость и обширнейшие познания Снейпа преодолеть не представлялось возможным.
Не раз я слышал от учеников о странных случаях, когда кто-нибудь из них буквально чудом спасался из безвыходного положения. Некоторые студенты приписывали это удаче, а кое-кто уверял, что у них есть некий таинственный благодетель и строили предположения, кто это мог бы быть. Ни на секунду никто даже не подумал о новом директоре Хогвартса. Во всех загадочных эпизодах он прямо или косвенно принимал участие, но разве бы кто подумал о нем иначе, как о враге.
Сам Снейп за год появился в моем трактире только однажды. Пытался выяснить через меня судьбу Поттера - видно был в курсе, что Альбус незадолго до смерти разговаривал со мной. Предлагал мне сотрудничество с новой властью на весьма выгодных условиях. Говорил, что понимает мою неприязнь к нему и советует не подвергать себя из-за нее неприятным последствиям, тем более, что всем известно о наших с Альбусом, мягко говоря, прохладных отношениях. Меня поразило, насколько уверенно и спокойно он держался, словно прекрасно понимал, что теперь ему не двадцать лет и я уже не посмею вышвырнуть его прочь. Но за этой уверенностью и невозмутимостью проскальзывало что-то еще. Я прямо видел это что-то… Не холодный деловой вид, который мне демонстрировался, не то циничное хладнокровие, с каким он говорил о вероломно убитом им человеке. Было что-то еще, от чего становилось страшно и больно. Какое-то невероятное страдание, усталость от жизни.