Оно
Шрифт:
– Месть.., или просто расставить все по своим местам, – сказал Билл.
Майк кивнул.
– И с вами не все в порядке, с вашей жизнью – тоже. Никто не уехал из Дерри нетронутым.., невредимым.., без Его отметины. Вы все забыли, что случилось здесь, а воспоминания о том лете отрывочны. А потом еще один любопытный факт: вы все богаты.
– О, давай, давай! – сказал Ричи. – Это уж слишком...
– Полегче, полегче, – сказал Майк, поднимая руку. – Я ни в чем вас не обвиняю, я просто стараюсь собрать факты и выложить их вам. Вы богаты по стандартам библиотекаря из маленького города, который получает одиннадцать тысяч в год после уплаты налогов, понятно?
Ричи неловко передернул
– Никто из вас, конечно, не принадлежит к элите, – сказал Майк, – но вы богаты по стандартам американского среднего класса. Мы все здесь друзья, так что по-честному: кто-нибудь из вас заявил на 1984 год доходов меньше 90 тысяч долларов? Поднимите руку.
Они посмотрели друг на друга украдкой, смущенные, как все американцы, грубыми фактами их собственного успеха, которые, как и яйца вкрутую, вызывают неприличные звуки, если их переешь. Билл почувствовал, что краснеет, и не мог одержать краску стыда. Ему заплатили на 10 тысяч больше суммы, названной Майком, только за первые наброски сценария «Аттик Рум». Ему пообещали еще 20 тысяч за каждую переработку, если понадобится. Да еще гонорары.., да еще большая часть прибыли от контрактов на две книги, только что подписанных.., сколько же он заявил в декларации на 84 год? Около 800 тысяч долларов, да? Достаточно, чтобы выглядеть в глазах Майка Хэнлона монстром в свете его доходов в 11 тысяч в год.
Вот сколько мы тебе платим, чтобы ты поддерживал огни маяка, Майк, старина!
– думал Билл. – Господи Иисусе Христе! Когда-нибудь ты должен был бы попросить поднять цену!
Майк сказал:
– Билл Денбро – преуспевающий писатель в обществе, где так мало писателей, а еще меньше зарабатывающих себе на жизнь этим трудом. Беверли Роган – продажа тряпок, та область, где больше «званных, чем избранных», она, конечно, самый популярный дизайнер, обслуживающий почти третью часть страны.
– О, но это не я, – сказала Беверли. Она подавила нервический смешок, зажигая новую сигарету от старой. – Это Том. Только Том. Без него я до сих пор подшивала бы юбки и метала подолы. У меня нет никакой деловой сноровки, даже Том говорит. Это только.., вы понимаете, Том. И случай. Счастливый случай.
Она затянулась и выпустила дым.
– Мне думать, что леди протестовать слишком сильно, – шутливо сказал Ричи.
Она бистро повернулась и сурово, свысока посмотрела на него:
– Что бы это значило, Ричи Тозиер?
– Не бейте меня, мисс Скарлет, – закричал Ричи высоким дрожащим голосом Пиканинни, – ив этот момент Билл ужасающе ясно увидел того мальчишку, которого знал когда-то; он не скрывался за взрослой оболочкой Ричи, но это существо было более реальным, чем сам Ричи. – Не бейте меня! Давайте я принесу вам другой коктейль, мисс Скарлет! Вы будет пить из другого кувшина, где он есть немного прохладнее! Не наказывайте несчастного мальчишку!
– Вы невозможны, Ричи, – холодно провозгласила Беверли. – Вам бы следовало повзрослеть.
Ричи посмотрел на нее, его ухмылка сменялась неуверенностью.
– Пока я не приехал сюда, я думал, что уже вырос; – сказал он.
– Ричи, а ты, наверное, самый преуспевающий диск-жокей в Штатах, – сказал Майк. – Ты, конечно, покорил Лос-Анджелес одной левой. У тебя две объединенные программы, кроме всего прочего, одна из них прямо-таки нокаутирующее представление, другая под названием «Причуды сорока».
– Лучше посмотри назад, дубина! – сказал Ричи грозным
– Эдди, – продолжал Майк, не обращая внимания на выходки Ричи, – у тебя процветающая автомобильная служба в городе, где при переходе улицы тебе достаточно шевельнуть локтем, чтобы все машины остановились. Дела у тебя идут нормально, в то время как каждые две недели разоряются две автокомпании.
– Бен, а ты, наверное, самый популярный молодой архитектор в мире. – Бен открыл было рот, чтобы возразить, но тут же захлопнул его.
Майк улыбнулся им, разведя руками.
– Я не собираюсь никого смущать, но я хочу все разложить по полочкам. Есть люди, которым повезло в молодости, и есть люди, которым повезло стать настоящими профессионалами. Не будь людей, умеющих хорошо зарабатывать деньги, я думаю, все бы развалилось. Если бы к такого рода людям принадлежал один или двое из вас, можно было бы подумать, что это случайность. Но вы все такие, включая Стэнли Уриса, который был самым преуспевающим молодым подрядчиком в Атланте, что означает.., на всем Юге. Мне представляется, что ваш успех проистекает из того, что произошло здесь 27 лет тому назад. Если бы вы все эти годы дышали асбестовой пылью и заработали рак легких, связь с теми годами была бы не менее доказательной. Хочет ли кто-нибудь из вас оспорить это?
Он посмотрел на них. Никто не ответил.
– Все, за исключением тебя, – сказал Бен. – Что же случилось с тобой, Мики?
– Разве это не очевидно? – усмехнулся он, – Я оставался здесь.
– Ты хранил огонь на маяке, – сказал Бен. Билл дернулся и испуганно посмотрел на Бена, но Бен сурово глядел на Майка и не видел Билла. – Это заставляет меня, Майк, чувствовать себя препогано.
– Аминь, – сказала Беверли.
Майк покачал головой.
– Вам не за что винить себя, никому из вас. Вы думаете, это был мой выбор, остаться здесь или уехать? Или это, может быть, был ваш выбор? К черту, мы были детьми. По той или иной причине ваши родители были вынуждены уехать, а вы, ребята, были просто частью их багажа. Мои родители остались. Было ли это их собственное решение, каждого из них? Не думаю. Как они могли решать, кому уехать, а кому остаться? Была ли это удача? Судьба? Оно? Что-то другое? Я не знаю. Но это решали не мы, ребята. Так что прекратите.
– А ты.., не того, не злишься? – ласково спросил Эдди.
– Я был слишком занят, чтобы сердиться, – сказал Майк. – Я много наблюдал и ждал... Я наблюдал и ждал, даже прежде, чем осознал это, но последние пять лет я был, что называется, на стреме. С конца прошлого года я начал вести дневник. А когда человек пишет, он начинает думать больше.., или просто острее. И одна из тем, над которой я размышлял, пока писал, – это природа Оно. Оно меняется, мы знаем это. Я думаю также, Оно подтасовывает факты и оставляет на людях Свои метки, в зависимости от того, кем Оно является; как оставляет свой запах скунс; даже, если вы примете ванну, запах останется. Или как кузнечик оставляет свои выделения у вас на ладони, если вы схватили его в руку.
Майк медленно расстегнул свою рубашку и широко распахнул ее. Все увидели розоватые полосы шрама на гладкой коричневой коже его груди между сосками.
– Такие следы оставляют когти, – сказал он.
– Оборотень, – почти простонал Ричи. – О, Господи! Большой Билл! Оборотень! Когда мы вернулись на Нейболт-стрит.
– Что? – встрепенулся Билл, как человек, которого только что разбудили. – Что, Ричи?!
– Ты что, не помнишь?
– Нет.., а ты?
– Я почти... Я почти вспомнил! – Ричи был и сконфужен и испуган.