Оно
Шрифт:
– Да, – ответил Эдди. – Это был великий день.
– Мои ппредки ссобираются в ккино ппослезавтра ввечером, – сказал Билл. – Нна нновый ффильм. Ттогда мы них и ссделаем. Сс...
– Серебряные шарики, – подсказал Ричи.
– Я думал...
– Так будет лучше, – негромко заметил Бен. – Я до сих пор думаю, что пули лучше, но думать мало. Если бы мы были взрослыми...
– Да, если бы мы были взрослыми, все было бы круто, правда? – спросила Беверли. – Взрослые могут все, правда? Взрослые могут делать что хотят, и все всегда выходит как надо. – Она засмеялась коротким нервным смехом. – Билл хочет, чтобы
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – на самом деле Эдди, пожалуй, понимал, какое-то представление начинало складываться.
Бен начал объяснять. Они расплавят один из его серебряных долларов и сделают два серебряных шарика размером чуть меньше шарикоподшипника. И тогда, если в подвале дома № 29 на Нейболт-стрит действительно прячется оборотень, Беверли пальнет ему в голову одним из этих шариков из рогатки Билла. Чао, оборотень! А если они не ошиблись насчет того существа со многими лицами, то же и Оно.
Очевидно на лице Эдди появилось новое выражение, потому что Ричи засмеялся и кивнул.
– Я понимаю твои чувства, дружище! Когда Билл сегодня начал говорить о своей рогатке вместо ружья его отца, я решил, что он окончательно съехал с катушек. Но сегодня днем... – Он замолчал и откашлялся. «Сегодня днем после того как твоя мамаша показала нам, где раки зимуют», – так он собирался начать, но этого, совершенно очевидно, не стоило делать. – Сегодня днем мы спустились на свалку. Билл взял с собой рогатку. Смотри. – Из заднего кармана Ричи извлек сплющенную жестяную банку из-под ананасовых долек «Дель Монте». Прямо по центру зияло большое отверстие с рваными краями диаметром в два дюйма.
– Беверли сделала это с двадцати футов, камнем. Я бы сказал, что это тридцать восьмой калибр. Де Трэшмаут так и сказал, а уж ему можно верить.
– Одно дело палить по жестянкам, – сказала Беверли. – Если бы это было что-нибудь другое.., что-нибудь живое... Билл, для этого нужен ты. Серьезно.
– Ннет. Мы ввсе ппробовали. Ии тты ввидела, ччто пполучилось.
– И что же получилось? – спросил Эдди.
Беверли, сжав губы так сильно, что они побелели, отошла к окну, а Билл начал медленно, с остановками, рассказывать. По причинам, которые она не могла бы объяснить даже самой себе, Бев была даже более чем испугана, она была совершенно поражена тем, что произошло сегодня. Когда вечером они шли в больницу, она настаивала, что нужно отлить пули.., не потому, что больше, чем Билл или Ричи, была уверена в их надежности, а потому что думала, что если они когда-нибудь понадобятся, то стрелять ими будет (Билл) кто-то другой.
Но факты оставались фактами. Каждый из них взял по десять камней и стрелял по десяти жестянкам с расстояния в двадцать футов. Ричи попал один раз, и то случайно, Бен попал два раза, Билл – четыре, Майк – пять.
Беверли, не особенно стараясь, пробила девять банок точно посередине. Десятая перевернулась, когда камень попал в ее край.
– Но сначала мы ддолжны ссделать сснаряды.
– Послезавтра вечером? К тому времени меня выпишут, – сказал Эдди. Мама будет возражать, но... – Эдди был уверен, что она не будет возражать слишком сильно. Только не сейчас.
– Рука-то болит? – спросила Беверли. На ней было надето розовое платье (но не то, какое ему приснилось; может
– Не очень, – сказал он вслух.
Они поговорили еще немного, время от времени прерываемые раскатами грома. Эдди не расспрашивал их о том, что они делали, выйдя из больницы днем, и никто из них тоже не упомянул об этом. Ричи вытащил свою игрушку – кольцо на веревочке, потом снова убрал ее.
Когда наступила очередная пауза, Эдди услышал щелчок и увидел в руке у Билла что-то блестящее. На мгновение ему представилось, что это нож, но когда Стэн включил верхний свет, он увидел, что это всего лишь шариковая ручка. В свете лампы все они снова приобрели свой обычный, реальный вид.
– Мы хотим расписаться у тебя на гипсе, – Билл неловко встретился глазами с Эдди.
«Но дело же не в этом, – подумал Эдди с внезапной волнующей ясностью. – Это же контракт, контракт или что-то очень похожее». Сначала ему стало страшно.., потом стыдно за свой страх. Кто бы захотел расписаться у него на гипсе, сломай он руку прошлым летом? Кто, кроме его мамы и, может быть, доктора Хэндора? И его тетушки из Хэвена?
Это были его друзья, и его мама ошибалась: они не были плохими друзьями. Может быть, подумалось ему, таких вещей, как плохие или хорошие друзья, просто не существует, а друзья всегда просто друзья – те люди, которые стоят рядом плечом к плечу с тобой в трудную минуту и готовы помочь тебе. Наверное, они всегда стоят того, чтобы за них беспокоились и жили ради них, может быть, даже умирали за них, если в этом есть необходимость. Не хорошие друзья.
И не плохие друзья. Просто те люди, кого тебе хочется видеть, кто занимает место в твоем сердце.
– Хорошо, – сказал Эдци, проглотив комок в горле. – Хорошо, ты правда здорово придумал. Большой Билл.
И Билл торжественно склонился над ним и написал свою фамилию на неровной поверхности гипса большими неровными буквами. Ричи расписался росчерком. Почерк Бена был настолько же узким, насколько сам он был толстым, а его буквы падали назад. Левше Майку Хэнлону было неудобно писать, поэтому его буквы тоже были большими и неуклюжими. Он расписался рядом с локтем Эдди и обвел свое имя кружком. Когда над Эдди наклонилась Беверли, он почувствовал слабый цветочный аромат духов. Роспись Стэна была сделана маленькими буквами, тесно прижавшимися друг к другу, рядом с запястьем Эдди.
Потом все они отступили назад, словно осознав, что только что совершили. Снаружи снова глухо загрохотал гром. Молния озарила палату неровным ярким светом.
– Так? – спросил Эдди. Билл кивнул.
– Пприходи к ммоему ддому ппослезавтра ппосле ужина, если ссможешь, лладно?
Эдди кивнул, и тема была закрыта.
Глава 17. ЕЩЕ ОДНО ИСЧЕЗНОВЕНИЕ, ИЛИ СМЕРТЬ ПАТРИКА ХОКСТЕТТЕРА
1
Эдди умолк и налил себе еще. Рука его заметно дрожала. Он посмотрел на Беверли и спросил: