Опал

Арментроут Дженнифер Ли

– Спасибо, – хрипло произнесла я. – Сама бы я не справилась.

Ди намотала прядь волос на палец, мы помолчали.

– А как ты себя чувствуешь, Кэти? Немного пришла в себя?

– Не совсем, – с некоторой запинкой ответила я. Это была чистая правда.

– Так я и думала, – она вытерла ладонью глаза. – Мне нравилась Карисса.

– Мне тоже, – прошептала я.

Наш разговор как-то увял. Со смертью еще одного друга все, что осталось в прошлом, казалось неважным, утратившим смысл. Теперь не только смерть, но и жизнь Кариссы навсегда останутся тайной для меня. Мы были знакомы всего

полгода, а я так и не узнала ее как следует.

Глава 26

Во вторник я сказалась больной и весь день провалялась на диване. Не могла себя заставить пойти в школу и как ни в чем не бывало болтать там с Лесой, зная, что ее лучшая подруга мертва. Не могла, и все.

Перед глазами у меня постоянно стояло лицо Кариссы. Вот она в своих разноцветных очках, а вот она же без очков, с пустыми и бессмысленными глазами. Сердце щемило, хотелось плакать. В конце концов я не выдержала и разревелась.

Мама ничего не заподозрила. Во-первых, я нечасто пропускала школу, а во-вторых, выглядела действительно паршиво. В общем, моя «болезнь» выглядела вполне правдоподобно. Мама нянчилась со мной почти все утро, а я была не против, поскольку именно теперь ужасно нуждалась в ней, и она это почувствовала.

Потом она отправилась наверх немного поспать, и тут неожиданно объявился Дэймон в черной бейсболке, надвинутой на глаза. Зайдя в дом, он прикрыл за собой дверь.

– Ты чего тут делаешь?

В час дня.

– Миленькая пижамка, – сказал он и потянул меня в гостиную.

– Нет, почему ты не в школе? – продолжала занудствовать я.

– Не хочу оставлять тебя сейчас одну, – он повернул кепку козырьком назад.

– У меня все нормально.

Дэймон посмотрел на меня с пониманием. Если честно, я была счастлива, что он пришел. Мне действительно нужен был тот, кто все знал о том, что происходит. Я была подавлена, страдая от чувства вины, смятения и от навалившегося горя, которое до сих пор не могла вполне осознать.

Не говоря ни слова, Дэймон усадил меня на диван и прижал к себе. Его теплая рука дарила ощущение покоя. Мы тихонько говорили о всяких пустяках, потом я извернулась в его объятьях и потерлась носом о его нос. Мы не целовались, ничего такого между нами вообще не было, – просто обнимали друг друга, но в этом было даже больше близости и доверия. В его присутствии мне становилось легче. В какой-то момент мы даже задремали, наше сонное дыхание перемешалось.

Разбудил меня запах кофе. В дверях гостиной стояла мама. Она держала в руках чашку и смотрела на нас. Голова Дэймона лежала у меня на плече, я обнимала его за талию. Было около пяти вечера. Неохотно высвободившись из объятий, я пригладила спутанные волосы. Мама так и продолжала стоять, опершись о косяк. Над чашкой поднимался пар. Святые угодники! На ней была пижама в цветочек.

– Где ты ее откопала? – спросила я.

– Что именно? – она отпила глоток.

– Да вот эту жуткую пижаму.

– А мне нравится, – пожала она плечами.

– Очень симпатичная пижама, – включился Дэймон, снимая свою кепку и пятерней расчесывая волосы. Я ткнула его локтем в бок, и он ухмыльнулся. – Извините, мисс Шварц, как-то заснул, вот.

– Ничего

страшного, – отмахнулась она. – Кэти у нас приболела, и я рада, что ты ее навестил. Только смотри сам не заразись.

– Действительно, – Дэймон подозрительно покосился на меня. – Надеюсь, я не набрался от нее каких-нибудь блох.

Я фыркнула. Если кто-то и был здесь потенциальным распространителем инопланетной заразы, так это сам Дэймон.

В кармашке маминой пижамы завибрировал телефон. Она достала его, пролив на пол немного кофе. Лицо так и засветилось, как всегда, когда ей звонил Уилл. И когда она отправилась на кухню, сердце мое екнуло.

– Уилл, – прошептала я, сама не заметив, как оказалась на ногах.

– Откуда ты знаешь? – Дэймон встал рядом.

– Знаю. По глазам вижу: они у нее сияют.

Меня так и затошнило. Привиделось безжизненное мамино тело, лежащее на полу, а потом исчезающее, как тело Кариссы. Я почувствовала, что близка к панике.

– Я должна ей рассказать, кто такой Уилл и зачем он к ней прицепился.

– И что же ты скажешь? – Дэймон схватил меня за руку. – Что на самом деле он использует ее, пытаясь подобраться к тебе? Не самая лучшая идея.

Несмотря на все желание возразить, я понимала, что он прав.

– Мы даже не знаем, он ли это звонит. – Дэймон положил руки мне на плечи. – Не знаем даже, что с ним произошло. Вспомни о Кариссе. Ее перестроенное тело оказалось нестабильным и долго не просуществовало.

– А может, у него все закрепилось, – не успокаивалась я.

– Или наоборот, – сделал еще одну попытку Дэймон. – Мы не можем ничего предпринимать, пока не разберемся, в чем там дело.

Я нервно переминалась с ноги на ногу, поглядывая на кухонную дверь. Тревога давила на меня, как многотонный чугунный шар. Слишком много всего случилось за последнее время.

– Делать надо все по порядку, – сказал Дэймон, словно прочитав мои мысли. – Это все, что нам остается.

– Нужно точно выяснить, кто ей звонил, – соглашаясь, кивнула я и сделала глубокий вдох. Сердце по-прежнему колотилось.

Дэймон отступил, и я двинулась к двери.

– Твоя пижамка мне нравится больше, – прошептал он мне вслед.

Обернувшись, я поймала его хитрющую улыбку, явно намекающую на то, что он меня дразнит. Потому что моя пижама была ничем не лучше маминой. Просто одна из миллионов розово-фиолетовых пижам в горошек.

– Заткнись.

– Хорошо, подожду тебя здесь, – сказал он, усаживаясь на диван.

Я зашла в кухню как раз в тот момент, когда мама положила телефон. Она была явно расстроена, и мой чугунный шар еще потяжелел.

– Что случилось?

– Ничего, дорогая, – она моргнула, заставляя себя улыбнуться.

– Не похоже, – сказала я и, взяв полотенце, принялась сметать просыпанный на стол сахар. Если судить по ее виду – случилось многое.

– Звонил Уилл, – нахмурилась мама. – Он все еще на Западе. Говорит, что приболел и не вернется, пока ему не станет лучше.

Вот ведь врун!

Она вылила остатки кофе в раковину, ополоснула чашку.

– Я ничего тебе не говорила, дорогая, потому что не хотела бередить старые раны. Но дело в том, что Уилл болен тем же, чем болел твой отец.