Опал
Шрифт:
Он вытер слезинки на моих щеках и поймал взгляд, не давая мне отвести глаз.
– Я ненавижу то, что пришлось сделать, Кэти, ненавижу всем сердцем, что пришлось забрать чьи-то жизни, неважно – аэрумов или людей, но выбора не было. Ты тоже не должна слепо принимать случившееся, не должна радоваться, но понять, почему так поступила.
– А если… Если я все-таки радуюсь? – я вцепилась в его запястья, такие широкие, что мои пальцы не сходились.
– Вовсе ты не радуешься, Кэт, – уверенно произнес Дэймон, и я удивилась такой непоколебимой вере в меня. – Я знаю.
– Почему ты так думаешь? – прошептала я.
Он слегка улыбнулся. Это была
– Потому что я знаю, в глубине души ты – хорошая. Ты – воплощение тепла и света, которых я недостоин, однако ты почему-то считаешь, что я тебя заслуживаю, несмотря на все мои дурные качества. Знаешь о них, но веришь, несмотря ни на что.
– Я…
– Именно потому, что по своей сути ты добрая, ты всегда такой останешься. – Его руки скользнули по моей шее и плечам. – И никакие твои слова или поступки не могут этого изменить. Горюй, Кэти, плачь, если хочешь, но никогда не упрекай себя за то, что вне твоей власти.
Я не знала, что на это ответить. Между тем его улыбка превратилась в усмешку, которая всегда злила и, вместе с тем, возбуждала меня.
– В общем, ты – лучше Блейка, и точка. А сейчас выкинь всю эту гадость из головы.
Не то чтобы его слова совершенно меня успокоили. Они не могли уже изменить ту темную часть моей души, которую Дэймон, несмотря ни на что продолжал считать совершенной. Однако меня словно укрыло мягким теплым пледом, и этого оказалось достаточно, чтобы я осознала и то, что сделал, и то, что было по-настоящему важно. Я не могла выразить, как благодарна Дэймону. Простым «спасибо» тут явно было не отделаться.
По-прежнему дрожа и не в силах разжать кулаки, я наклонилась вперед и прижалась губами к его губам. Пальцы Дэймона вцепились в мои плечи, он тяжело задышал. Я почувствовала соленый привкус своих собственных слез у него на губах, привкус моего ужаса. Однако было и еще что-то.
Наша любовь, вера в то, что мы преодолеем черную полосу, наша надежда на будущее, готовность принимать друг друга такими, какие мы есть, со всем хорошим и плохим, наша тоска по несбывшемуся.
Мощный поток эмоций разрывал на части наши души, мою и Дэймона, – я чувствовала это по участившимся ударам его сердца, ему вторило мое собственное. И все это заключалось в одном долгом поцелуе: этого было так много и в то же время – недостаточно, и все равно великолепно.
С резким вздохом я отстранилась. Наши взгляды встретились. Целая гамма чувств отразилась в его изумрудно-зеленых глазах. Он нежно погладил мою щеку и вдруг заговорил на своем восхитительном языке. Фраза прозвучала как прекрасное стихотворение из трех слов.
– Что ты сказал? – переспросила я, мои пальцы выпустили одеяло.
Он загадочно улыбнулся и поцеловал меня снова. Я прикрыла глаза и позволила одеялу действительно упасть. Оно легло у моих бедер, и я почувствовала, что Дэймон затаил дыхание. Затем он притянул меня к себе, я обвила его руками. Казалось, мы целовались целую вечность, но этого все равно было мало. Мне хотелось, чтобы это никогда не прекращалось, в этот миг мы создавали огромный, неведомый мир. Мы потерялись в нем, время текло одновременно быстро и медленно. На самом деле поцелуй длился до тех пор, пока в моих легких не кончился воздух, мы прервались лишь на то, чтобы посмотреть друг на друга. Потом наши разгоряченные тела сплелись. Я выгнулась и застонала, а Дэймон остановился.
Он поднял голову, но ничего не сказал, лишь пристально смотрел
– Только скажи, и я сразу же остановлюсь.
Я не собиралась этого делать, нет, только не сейчас. После всего, что произошло, это было совершенно невозможно. Больше незачем было откладывать. В ответ я вновь поцеловала Дэймона, он все понял без слов и навис надо мной, почти не касаясь. Между нами заискрились электрические разряды. Мое тело пронзила молния.
Я запустила руку в его волосы, прижала Дэймона к себе и целовала, целовала… Наши тела трепетали. Я провела большим пальцем по его нижней губе, Дэймон прикрыл сияющие глаза. Мои руки скользили по шее, по мускулистой груди, по плоскому животу и ниже. Дэймон резко вздохнул.
Очертания его тела замерцали, озаряя комнату тревожным светом, повеяло сухим жаром. Глаза Дэймона распахнулись, он сел и притянул меня к себе на колени. Его глаза больше не были зелеными, они превратились в звезды чистого света. Мое сердце подпрыгнуло. Огонь, зародившийся внизу, затопил меня всю, как горячая лава. Его руки несмело дотронулись до моих бедер, и меня накрыло волной новой необузданной энергии, словно меня коснулось пламя или электрический разряд в тысячу вольт. Я еще никогда не была так возбуждена и готова к любви.
Я испытала миллион удивительных ощущений, когда Дэймон вновь начал целовать меня. Вкус этих поцелуев был восхитительным, каким-то затягивающим. Я приникла к Дэймону. Наши поцелуи становились все более глубокими и страстными, они затрагивали теперь каждую клеточку моего тела, я словно плыла в бурном море. Везде, где он касался моей кожи, она расцветала. Его губы проложили пламенеющую дорожку из поцелуев по моей шее. Его свет сверкал вокруг нас, словно разом вспыхивали и гасли тысячи звезд.
Наши руки были везде. Его пальцы двигались по моему животу, по ребрам. Казалось, вселенная остановилась. Каждое его движение было размеренным и точным, и чем дальше, тем труднее становилось дышать. У Дэймона определенно уже был подобный опыт, он не торопился, но волновался так же, как и я.
Его джинсы полетели на пол, теперь мы оба оказались обнажены. Его руки опускались все ниже и ниже. Я понуждала его действовать, но он все не спешил. Он тянул и тянул, медля так, что казалось, прошла уже целая вечность. Наконец мы оба уже не могли больше терпеть. Я вспомнила, что мне рассказывала Ди о своем первом сексуальном опыте, но в отличие от нее никакой неловкости я не ощутила, лишь томительное ожидание. Дэймон предохранялся, и это создавало вначале дискомфорт… Ладно, это было действительно больно, но Дэймон… Он сделал все, что мог, а потом началось движение.
Это было похоже на погружение в Источник, только сильнее. Или на спуск с «американских горок», только быстрее. И рядом был Дэймон. Все было гораздо лучше и прекраснее, чем я прежде себе представляла…
Мне показалось, что прошли часы. Возможно, так оно и было. Потом Дэймон нежно меня поцеловал и спросил:
– Ну, как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно, – ответила я, ощущая, что все мое тело будто расплавилось, и внезапно зевнула прямо ему в лицо. Очень романтично!
Дэймон захохотал. Я попыталась зарыться в подушку, но он мне не позволил. Что еще от него можно было ожидать? Перекатился на спину, привлекая меня к себе.