Опаленные сердца
Шрифт:
– Какие причины?
– Уэзерли погубил мою семью. Почувствовав, что ей не хватает воздуха, Энн опустилась на кровать, а Йен подошел к камину и молча уставился на догоравшие поленья.
– Он убил твою семью? – Энн не верила ушам.
– Мою семью и еще два десятка мужчин, женщин и детей. Меня он только ранил, но подумал, что я уже мертв.
– Макшейн, расскажи мне все!
– Это случилось до войны. Ее еще не объявили, а на границе штатов Миссури и Канзас уже происходили стычки между рабовладельцами и аболиционистами, обвинявшими друг друга во всех смертных грехах. Я слышал, Джон Браун, предводитель и идейный вдохновитель
Он взглянул на Энн. Ее лицо побелело, как лист бумаги, и вдруг плечи у нее затряслись от смеха.
– Энн, что с тобой? – испуганно спросил он.
– Ты идиот! – смеясь и плача, воскликнула она. – Обвиняешь меня, а сам находишься здесь по той же причине, что и я!
– Я здесь для того, чтобы отомстить! Уничтожить его! Я приехал отомстить за смерть тех людей. Я всю войну думал о том, как найду Кэша Уэзерли и уничтожу его!
– А почему, ты думаешь, я граблю его? – яростно прошептала Энн.
– Потому что ненавидишь.
– Он мне отвратителен.
– Ты меня не поняла. Я должен отплатить ему за смерть десятков…
– Господи Боже мой! – закричала она. – Это ты ничего не понимаешь. Я начала преследовать Кэша Уэзерли, как только получила свободу. И я приехала сюда уничтожить его, потому что я была той девочкой!
– Какой девочкой?
– Я была девочкой из вашей партии переселенцев!
– Что? – ошарашенно спросил Йен. – Но та девочка не могла остаться в живых. Ее ударили прикладом по голове! Когда пришли пауни, она была мертва. Всех переселенцев убили.
Энн начала хохотать и никак не могла остановиться.
– Я должна была умереть, но не умерла! Я та самая девочка! О, Господи! Мы с тобой не встретились, потому что мои родители и их друзья присоединились к вашей партии лишь в последний вечер. Они так радовались, ведь среди большой группы переселенцев наиболее безопасно. Кэш уничтожил моего отца мать и ребенка, которого она ждала.
– А я думал, твоих родителей убили индейцы. Ты сама навела меня на эту мысль.
– Я не хотела, чтобы ты догадался, чем я тут занимаюсь. Индейцы нашли меня в бессознательном состоянии. Очнувшись, я увидела, что они грабят и сжигают какое-то селение. Там они захватили Далси. Значит, и ты должен был попасть к индейцам.
– Конечно. Они
– Он убил всех!
– Кроме нас, – поправил ее Йен. – Он стрелял в меня. Я думал, что не выживу. А теперь мы втроем собрались здесь. Это знак свыше.
– Я поклялась убить его и научилась стрелять. Моим учителем был Плывущее Облако.
Энн вдруг опять засмеялась и заплакала, прижавшись к мужу.
– Как давно это было, почти десять лет назад. Он вряд ли сможет узнать нас.
– Конечно, нет. Хотя мне кажется, он что-то подозревает.
Энн опять засмеялась.
– Ты, правда, ни о чем не догадывался?
– Ни о чем. Я считал тебя маленькой грабительницей, любящей чужое золото. – Йен нежно поцеловал ее в губы. – Прости меня, Энн.
Она перенесла то же, что и он! У них одна цель и один враг. Йену не составило большого труда отыскать Кэша после войны. Хотя южане и проиграли, он не чувствовал особенной горечи. На то была Господня воля, это был ход истории. Рабство являлось злом, и если оно причиняло людям страдания, если из-за него страну залили кровью, то с ним должно быть покончено. Но не таким путем, как это делал Кэш, хладнокровно грабивший и убивавший невинных людей ради своих корыстных интересов.
– Он за все заплатит, Энни, – пообещал Иен.
– Я его уничтожу!
– Это сделаю я.
– Мы сделаем это вместе.
Нет, сейчас он не будет с ней спорить. Ему хотелось дотронуться до золотистого шелка ее волос, ощутить теплоту ее тела. Она возбуждала его каждым своим движением, без всякого разрешения беря душу в плен.
Она так много для него значила. Она стала его жизнью. Она была прекрасна и отважна, а теперь нуждалась в его заботе. Йен знал, что скорее умрет, чем позволит ей снова рисковать жизнью. Никогда. Он не будет спорить с ней. Йен поцеловал ее, коснулся губами ее шеи и, опустившись перед ней на колени, нежно обнял ее.
Он хотел лишь держать ее в объятиях…
Но уже сгорал от желания. Страстного, жадного. Касаться ее, чувствовать ее, дышать ею, быть с ней. Тонкая рубашка не могла скрыть ни теплоты, ни аромата, ни нежности ее тела.
Он быстро поднялся.
– Ты ранена!
– Если ты сейчас уйдешь, то ранишь меня еще больше.
– Энни!
– Пожалуйста…
Он замер, принуждая себя думать лишь о том, что она очень слаба и недавно перенесла сильное потрясение.
– Йен…
Она провела пальцами по его груди, нежно царапая ногтями кожу, а ее губы и язык тем временем безжалостно ласкали его тело.
– Энн… – умоляюще прохрипел он.
Но его накрыл золотой водопад ее волос, и Иен понял, что сопротивление уже бесполезно. Не владея собой, слыша только, как она призывно шепчет его имя, он поднял ее на руки и понес к кровати.
Когда они пришли в себя, Йен вдруг испуганно приподнялся.
– Господи, Энни, ты же ранена!
– Все в порядке…
Она повернулась на бок, демонстрируя ему повязку, и он с облегчением вздохнул.
– Теперь ты… утолил свой голод, – лукаво сказала Энн.