Опальный капитан. Спасти Новую Землю
Шрифт:
— Я все равно слишком часто веду себя, как мужчина.
— Да, это у тебя есть.
— Мужеподобность?
Я даже обиделась, что с моими словами так легко согласились.
— Нет, комплекс неполноценности, — поправил Брэн. — Ты вечно приписываешь себе всякую ерунду.
— Ну и какие же еще ненормальности ты зафиксировал на нашем корабле? — полюбопытствовала, повеселев.
— На самом-то деле ничего криминального, — хмыкнул док. — Так, всего помаленьку. Даже инопланетяне не удивили. Роцеанец — нормальный подросток,
— В этом случае Гайка меня убьет. Я отсоветовала ей с ним связываться, намекнув на видовые и возрастные различия.
— Наша Гайка — прелесть, — просиял док, — и ты могла ее не отговаривать.
— Почему? — Я аж глаза выпучила от удивления.
— А ты не заметила, что она вечно грозится переспать чуть ли не со всеми окружающими мужчинами, но никогда этого не делает?
Я задумалась. А ведь действительно не припомню, чтобы хоть раз застукала Гайку даже не то чтобы за чем-то непристойным, а так, за какой-нибудь ерундой вроде поцелуя.
— Девочка рано потеряла отца, подсознательно ищет его во всех представителях противоположного пола, но никогда не переступает подсознательно же поставленную границу. При этом умеет подшучивать над своими слабостями, а смех — лучшее лекарство, — добавил Брэн. — Так что с ней все будет в порядке. Наша дуэллийская пара — классика жанра. Результат столкновения личных интересов с интересами социума. Индивидуальность против общества. Как итог — постоянное чувство вины в связи с тем, что и преступлением-то, с нашей точки зрения, не является.
— Общество осталось за бортом, — напомнила я.
— Ошибаешься, Саманта. — Док покачал головой. Пригляделся ко мне повнимательнее. — Тебе и правда идет этот костюм. Так вот, общество не осталось, как ты говоришь, за бортом. Оно поселилось у наших приятелей в головах, назвало себя красивым словом «совесть» и теперь потихоньку тянет из них жилы. Я же говорю: классика жанра. Пожить подольше среди представителей нашей культуры, несколько раз пообщаться с психоаналитиком — и они смогут смириться с тем «страшным поступком», который совершили.
— А Кен?
Брэн снова внимательно посмотрел на меня, но на сей раз по-иному, и этот взгляд не слишком мне понравился.
— Ну, наш хакер натворил немало дел, и, надо признать, угрызения совести ему тоже не чужды. Хотя в его случае они более оправданы. Так основательно напакостить и другим, и себе — это все же надо суметь. Но он раскаивается и пытается исправить, а для этого нужна смелость.
— Почему именно смелость? — удивилась я. — Ты имеешь в виду, что он не боится мести Рэя?
— Не Рэя. — Брэн пренебрежительно отмахнулся от этой гипотезы. —
Я молчала, отчетливо осознавая: о Рэе док пока не сказал ни слова. Тот, кажется, понял и грустно усмехнулся.
— Наш капитан для своей ситуации держится отлично, только ни в коем случае не сообщай ему, что я это сказал. Увы, избежать посттравматического синдрома ему не удалось. Обстоятельства оказались слишком серьезными и продолжительными. Взрывы ярости, которые тебе довелось наблюдать, — тому подтверждение. И неудивительно, что он обеими руками схватился за возможность сначала разыскивать убийцу жены, а затем — спасать Новую Землю. Так он занимается более-менее привычными вещами, не успевая задумываться о том, как сильно изменился для него мир после тюрьмы. Впрочем, для него все-таки нашлось лекарство, так что, надеюсь, ситуация изменится к лучшему.
— Лекарство? — Я оживилась, разглядывая застекленные полки у дока за спиной. — У тебя есть лекарство от посттравматического синдрома?
Брэн почему-то рассмеялся.
— Нет, — покачал он головой, — в моем шкафу такой таблетки нет. Лекарство — это ты.
Я откинулась на спинку стула и смерила его цинично-вопросительным взглядом.
— Что это значит?
Док улыбнулся краешками губ.
— Ты большая девочка, к тому же с высшим образованием. Сама разберешься.
Он снова активировал виртуальную клавиатуру, намекая, что разговор завершен.
— С неполным высшим! — воспротивилась я.
— Вот когда Новую Землю отстоим, как раз и закончишь.
Даже не знаю; что в этом замечании было более оптимистичным: предпосылка, что нам удастся спасти планету, или утверждение, что я смогу потом продолжить обучение.
Так или иначе, мне недвусмысленно дали понять, что время беседы подошло к концу, поэтому не без чувства облегчения я освободила кресло пациента и направилась к двери. Но, не успев ее открыть, припомнила кое-что еще.
— Ты так и не высказался об одном члене экипажа!
Думала, он как-нибудь выкрутится — либо отшутится, либо прямым текстом отправит меня восвояси. Но Брэн неожиданно легко согласился.
— Ты о некоем враче, который, будучи не юным уже человеком и имея уважаемую профессию, мог остепениться и припеваючи жить на одной из наиболее благополучных планет альянса? А вместо этого мотается по самым задрипанным уголкам галактики, занимаясь совершенно не солидными делами? Ты права, крайне подозрительный тип. На месте других членов экипажа я бы держался настороже.