Опалы Нефертити

Бобев Петр

Примерно через полчаса езды заглох мотор. Крум взглянул на шкалу бензобака. Горючего было достаточно. В чем же тогда дело?

Занятые мотором, они не заметили, как вокруг них собралась толпа полуголых темнокожих, которые с любопытством стали просовывать головы под капот. Крум попытался было заговорить с ними на языке аранда, на котором он кое-как мог объясняться. Но те только пожимали плечами. Да разве на одном языке разговаривают австралийские аборигены? Тогда Крум попыталсь объяснить им жестами, чтобы они толкнули машину, надеясь таким образом завести ее, а сам уселся за руль. Но они стояли неподвижно и лишь отрицательно качали головами.

Сердитый, он выбрался из машины.

— Ну и дикари! Почему не толкаете?

— Потому что вы не включили скорость, — ответил ему один дикарь на английском языке. — Как же она заведется?

Тут в свою очередь Крум уставился на него, как дикарь. Оказалось, что это были батраки и шоферы с ближних ферм. Аборигены не могут жить долго без своего племени. Порою просыпается в них тоска по степи и вольной жизни, и они возвращаются к ней на месяц-два. А потом, удовлетворив свой скитальческий инстинкт, снова поступают на работу.

Двое цветных быстро обнаружили сгоревший конденсатор. А запасного у Крума не было. Тогда один из аборигенов сказал:

— Теперь ждите, когда проедет какая-нибудь машина! И они снова двинулись в путь своей упругой походкой неутомимых пешеходов.

— Вот так дикари! — засмеялась Мария, глядя на брата, который все еще не мог опомниться от изумления.

Вскоре на дороге показался грузовик. По австралийскому обычаю водитель был обязан поделиться с ними своими запчастями. Но и у него не было конденсатора. Шофер пообещал послать им необходимое с попутной машиной, когда доберется до ближайшей мастерской.

— А до тех пор можете стрелять кенгуру! — посоветовал он им на прощание.

Метрах в пятистах от места происшествия виднелся какой-то одинокий дом. Они постучались в дверь. Никакого ответа. Нажали на ручку. Незаперто. В Австралии часто встречаются такие дома, брошенные владельцами, когда тем становится не под силу переносить одиночество. Брат и сестра вошли в дом. Стали готовиться ко сну. Они и не думали охотиться на кенгуру. Мария была прекрасным стрелком, а ее брат — чемпионом по стрельбе по тарелочкам. Однако по живым существам ни она, агроном, ни он, психолог-полицейский, никогда не стреляли.

— Не могу я их убивать! — сказала Мария. — Таких кротких и безобидных!

— А пастбища? — поддел ее брат.

— И там вред невелик. Кенгуру, как и все другие дикие животные, не едят все подряд, как овцы, коровы или лошади. Дикие животные выбирают свой корм. Одни предпочитают одну траву, другие — совсем иную. После кенгуру могут пастись и овцы. А после овец — никто. Выстригают, как косилка, даже чище косилки.

— В Мельбурне открыли школы для кенгуру, — вспомнил Крум. — Учат их косить траву машинами и играть с детьми в футбол.

— Люди понемногу начинают отвыкать от своего высокомерия, начинают признавать некоторые умственные способности у животных. У собаки, у дельфина. Однако все еще считают кенгуру животным тупым и глуповатым. А в сущности это очень понятливое и спокойное животное, и привязывается к людям даже больше, чем сами люди привязываются друг к другу.

Снаружи стало прохладно. Они разожгли камин, поужинали и легли спать.

Утром Крум нарубил две охапки дров в придорожном кустарнике и положил их вместо тех, что они сожгли прошлой ночью, чтобы ими могли воспользоваться другие потерпевшие аварию на дороге. Потом он положил в буфет несколько банок консервов.

Снаружи раздался грохот, и Крум выбежал из дома. Это прибыл грузовик, на котором ему привезли конденсатор. Крум подбежал к грузовику, расплатился с шофером, и они сердечно распрощались, пожав друг другу руки.

Брат с сестрой снова тронулись в путь.

Река Катрин часто пересыхает настолько, что воды в ней не хватает даже на то, чтобы вымыть машину, к тому же это единственная река на сто пятьдесят километров вокруг. Но сейчас она вышла из берегов и залила даже шоссе и мост. Однако австралийцы привыкли ко всяким неожиданностям. Крум Димов накрыл радиатор брезентом, на выхлопную трубу надел резиновый шланг, так что получилось нечто вроде дыхательной трубки, какими пользуются пловцы под водой, и смело дал газ. Вода была глубиной не более полуметра, и «плаванье» завершилось благополучно.

В городке Катрин они заправились только горючим. В городе имелись гостиница, несколько баров, церковь, почта, кинотеатр и магазин. А что еще было нужно его жителям, которых насчитывалось не более тысячи человек? Будь их здесь больше, тогда бы они устроили и ипподром, чтобы не ездить в другие города играть на тотализаторе.

Они двинулись дальше. Местность незаметно перешла в дикую пустыню, пересеченную рядами красных холмов. Лишь вдоль шоссе, в кюветах, где во время дождя собиралось немного воды, росли низкие эвкалиптовые кусты, сплетавшиеся в живую изгородь.

Они заправили машину бензином еще раз в Тенант-Крике и покатили дальше. Пейзаж вокруг становился все более пустынным и безжизненным. Несколько раз они останавливались в городках — заправиться горючим. Чтобы наверстать потерянное время, они решили ехать и ночью, сменяясь за рулем каждые два-три часа.

В Алис-Спрингс они влетели на рассвете и остановили свой «холден» возле полицейского участка. Внутри дежурный сержант играл в карты со следопытом Бурамарой. Аборигенам не разрешалось ночевать в городе. Но Бурамара был метисом, от белой матери и чернокожего отца. В Северной Территории метисы имеют гражданские права. Но стоит им переехать в другой штат, как они эти права теряют.

Полицейский доложил:

— Инспектор в отпуске. Оставил вас своим заместителем.

— Это понятно! — махнул рукой Крум. — Но почему надо было давать телеграмму, торопить, как на пожар. Я уж было подумал, что мафия перенесла свою штаб-квартиру в Алису.

— Он отправился за черными опалами, — ответил сержант.

— Что вы сказали?

— Джонни Кенгуру нашел неслыханное месторождение черных опалов. И все посходили с ума.

— А вы? Почему вы не сошли с ума? Полицейский устало улыбнулся.