Опасная колея
Шрифт:
Честно говоря, Ивенский сам не ожидал, что его слова окажутся такими действенными, просто не хотелось напоследок потерять лицо, выказать вполне обоснованный испуг. К счастью, упоминание о безутешных родных и закрытом гробе привели молодого мага в чувство. На самом деле он вовсе не принадлежал к породе идейных фанатиков и не имел ни малейшего намерения помирать во цвете лет ради счастья грядущих поколений, просто не выдержали слабые нервы. Но аффект прошёл, и бедный Серж, бессильно уронив руки, упал на скамью, спрятал лицо в ладонях, судорожно, как ребёнок разрыдался. Роман Григорьевич некоторое время наблюдал эту драматическую сцену, утомлённо потирая переносицу, потом приказал скучающим голосом:
— Удальцев, подайте ему воды, что ли! Какая удивительная
— Пусть думают, что хотят! — всхлипнул Серж сердито, он мало помалу успокаивался. — И не надо мне вашей воды! — он отпихнул стакан. — Сами пейте! С… сатрапы!
— Вот те раз! — удивлённо поднял брови Ивенский. — Что же это вы, Сергей Викнетьевич, будучи истинным патриотом земли русской, приверженцем священной монархии, бранитесь как форменный нигилист? Не зря вас вчера в том приятели упрекали! — «Даёт понять, насколько хорошо мы осведомлены о содержании вчерашней беседы» — догадался Удальцев.
— Что-о?! — снова взвился заговорщик. — Так это они меня предали, Ионы?… Нет, Иуды! — да, в византийской вере юный маг разбирался плоховато.
— Да когда бы они успели-то? — резонно возразил Ивенский. — Вспомните, вы же вместе были в момент задержания, пили пиво. А перед этим откровенничали на скамейке… Вот вам, Тит Ардалионович, ярчайшая иллюстрация идиомы «валить с больной головы на здоровую». Сперва сами болтают лишнее, потом готовы обвинить в своих неурядицах ни в чём не повинных друзей!.. «Одни германцы кругом» — разве это не ваши собственные слова, господин Таисьев? То-то же! В общем, довольно запираться, это совершенно бессмысленно, когда имеешь дело с Особой канцелярией. Большую часть сведений вы нам любезно предоставили ещё вчера. Сегодня от вас требуется лишь уточнить детали. Вы готовы облегчить душу пред законом?
Он был готов. Ненадолго хватило выдержки и стойкости юному дерптскому патриоту.
… По большому счёту, никакой он оказался не заговорщик, так, мелкая сошка, «подай-принеси» — зато красиво именуемый «адептом». Всё его личное участие в преступном деянии сводилось к тому, что с удовольствием посещал собрания тайного магического кружка, где о судьбах Отечества говорилось много, красиво, но не по существу, а однажды исполнил маленькое (хотя, ему-то мнилось, что очень важное) поручение дерптского архонта [56] — прочёл ведьмочкам-курсисткам лекцию о страшном Пророчестве, да так прочувствованно и эмоционально, что многие барышни плакали. Других грехов за Сергеем Викентьевичем Таисьевым, русским, мещанином, холостым, студентом Дерптского университета не числилось, и почти ничего полезного, кроме того, что уже было сказано вчера, сообщить не мог.
56
Столь помпезно именовались руководители кружков; от др. греч. «начальник», «правитель», «власть».
Нет, сам то он был уверен, что выдаёт ценнейшие, секретнейшие сведения! К примеру, рассказал о том, что «ветви» организации, возглавляемые упомянутыми архонтами, имеются во всех университетских городах, центр же — какое откровение! — расположен в столице, и главой его является архат [57] («Французское с нижегородским!» — поморщился Роман Григорьевич). Имени архата никто не знает, подлинного лица его никто не видел, с последователями своими он сносится посредством магического кристалла, неузнаваемо искажающего голос и внешность, либо, при личных встречах, применяем магическую маскировку. Кроме архата, есть ещё трое патраторов [58] —
57
Достойнейший (санскрит)
58
исполнитель (лат.)
Зато своего, дерптского архонта господин Таисьев прекрасно знал лично — назвал имя, фамилию, конспиративное прозвище, место сбора кружка и пароль на январь-месяц. Можно подумать, теперь, когда носитель Хаоса обрёл свободу, это имело какое-то значение!
— Не возьму в толк, к чему было затевать всю эту рискованную детскую игру в заговорщиков, если для достижения конечной цели достаточно было четырёх человек — главаря и трёх исполнителей? — вслух задался вопросом Роман Григорьевич.
Бледные щёки студента вспыхнули.
— Да как вы не понимаете! — начал было он… и умолк на полуслове, не зная, что сказать.
— Ладно, — небрежно отмахнулся Ивенский, — с этим разберёмся позднее. Гораздо важнее другое. Вы обмолвились, что ваша организация собирается ликвидировать Бессмертного, когда тот исполнит свою историческую роль. А в какой именно момент вы сочтёте её исполненной? И кто будет заниматься «ликвидацией»? Для этого тоже выделены свои… как вы их там именуете? Я не силён в латыни… — силён, силён он был в латыни, просто пренебрежение своё таким образом демонстрировал. Уж очень отдавал дешёвой театральщиной весь этот студенческий заговор.
— Патраторы, — подсказал Тит Ардалионович, нарочно постаравшийся запомнить незнакомое слово.
— Господа, — студент смерил чиновников снисходительным взглядом, — право, я был лучшего мнения о вашем ведомстве, мне казалось, там должны служить образованные люди! Неужели вы совсем незнакомы с теоретической магией и мировой историей? Когда в сферу Упорядоченного проникает персонифицированный элемент Хаоса, немедленно включаются спонтанные механизмы его отторжения, иначе всё мироздание давно рухнуло бы. Рано или поздно на исторической сцене появляется персонифицированный элемент Упорядоченного и нейтрализует носителя Хаоса. В нашем конкретном случае это герой по имени Иван, иногда один, иногда, если собственного потенциала не хватает, то с помощником…
— Серым волком, — уточнил Ивенский.
— С волком, с Булатом-молодцом, с конём Сивкой-Буркой — какая разница?
— Весьма существенная, — возразил Роман Григорьевич, как показалось Удальцеву, уязвлённо. — Значит, насколько я понял, положение вещей таково. Вы напускаете на Русь Бессмертного, тот делает своё чёрное дело, а дальше остаётся только ждать, когда элемент по имени Иван его нейтрализует. Верно?
— Разумеется, нет! — возмутился Серж. — Всё совершенно иначе! Мы выпускаем в мир Бессмертного, ослабленного тысячелетним посмертием, позволяем ему совершить несколько незначительных магических действий — для изменения Футурума этого вполне достаточно — и, не дожидаясь, пока он восстановит силы, уничтожаем его посредством специально выделенного Ивана… Не исключено, что это уже произошло, или происходит в данную минуту. Так что ничего рокового, господа, напрасно вы…
— Что?! — Роман Григорьевич ушам своим не верил. — Убийство двух ведущих магов, обустройство на землях Саратовской губернии логова в виде чёрной горы, похищение всех столичных запасов столетней земли и её императорского высочества, великой княжны Елены Павловны в придачу — это для вас «незначительные магические действия»?!
Реакция Сержа была неожиданной — он рассмеялся.
— Да вы о чём? Какие убийства, какие похищения? Этого никто никогда не допустил бы! Наш план…
Роман Григорьевич его больше не слушал, заговорил сам с собой: