Опасная красота. Трогательный лед
Шрифт:
– Боишься?
– послышался голос Сии, а волчица вздохнула.
– У меня ничего нет, чтобы дать тебе в залог. Ценного точно. Но я могу сделать тебя частью стаи! В минуту опасности, тебе нужно будет просто завыть! И мы услышим тебя!
Сия поднесла ладонь к губам, а на ее руке выступила кровь.
– Пей, - произнесла она, тыкая мне кровавой раной.
– Ты сможешь узнать мои мысли. Потом решишь, стоит ли дать отведать свою! Амароки - охотники. Говорят, что мы не отпускаем добычу и находим ее, если вкусили ее крови. Это верно. Мы начинаем
– Я стану амароком?
– ужаснулась я, а потом представила себя волком размером с лошадь. В какой-то момент мысль начала мне нравится.
– Да нет же. Амароками рождаются. Стать ими никак нельзя, - улыбнулась Сия. Капля крови обогнула ладонь и сочно упала в снег.
– Просто ты метишь меня, как жертву. Я вверяю тебе свою жизнь и жизнь стаи! Но это пройдет… Ты будешь видеть моими глазами какое-то время! Не пугайся. Чувствовать то же, что чувствую я. Некоторые охотники дорого дают за кровь амарока! Наши шкуры ценятся, как и наши клыки.
Я замерла, глядя на то, как драгоценные капли крови падают на снег, а потом прикоснулась губами к ее руке. Кровь была соленая, а меня словно передернуло. Я испытывала жгучую ненависть к Триумвирату, к дракону и кайзерине, и при этом безграничное чувство любви к тому, кто скован льдом. В этот момент я поняла, что не умею любить по-настоящему. И никогда не умела. Он - все, он - абсолют, он - жизнь, он - смерть. Его хочется растерзать от переизбытка и съесть, чтобы вечно быть вместе... Как-то так!
– Видишь?
– таинственно прошептала волчица. У меня сердце заныло щемящей пустотой, когда я посмотрела на скованное льдом тело огромного волка.
– Вот это и есть наша любовь. Мы - не люди. Мы - звери, которые умеют принимать облик людей. Точно так же, как и драконы. Помни, сначала он - дракон. А потом уже человек. Так что уходи с нами. Мы сделаем все, чтобы ты выжила! Мы страшно ненавидим Триумвират за наших волчат! Эти твари похищают наших детей, чтобы пытаться их приручить, но голос стаи, голос матери, которая слизывала первую кровь, им не заглушить. Больше ста лет назад наша дочь погибла у магов. Я помню, как сказала ей: "До встречи на луне. Бей или беги!".
– Так сколько же вы живете?
– удивилась я, но Сия улыбнулась: "Очень долго... Дольше, чем вы...".
Перед глазами мелькали картинки, на которые я смотрела, как завороженная. Снег, пурга, метель и пронзительный вой, от которого сердце замирало. Восхитительная огромная луна, а рядом вторая… Две луны?
– Чарна и Индэва, - прошептала Сия, пока ее глаза горели нечеловеческим огнем. - Чарна - луна охоты. Индэва - луна рода. Когда она кровавая - где-то умер амарок. Я научу тебя взывать к нам…
– Что?
– прошептала я, глядя на волчицу.
– Взывать?
– Мы слышим вой за много тысяч лиг, - Сия выглядела зловеще, пока ее зеленые глаза горели странным огнем.
– Если мы услышим твой вой, мы придем. Всей стаей. Повторяй и запоминай!
Она
– Ты хоть поняла, что только что сказала?
– ее клычки кусали красивые губы, которые не скрывали улыбки.
– Я не могу… Ты только что сказала, что хочешь съесть ежа! Ежа… Съесть… Давай еще раз! На такой вой прибегут только любопытные… Посмотреть результат!
В языках я была не сильна, но упорства мне не занимать. “Ау-у-у-у-у-и-и-и-у-у-у!”, - провыла я тихо-тихо, а глаза Сии расширились. По ее щеке покатилась слеза, а она старательно прятала смех.
– Знаешь, что только сейчас провыла?
– всхлипнула она, глядя на меня глазами, полными снисхождения.
– Ты провыла о том, что …. прости… какаешь драконом на подснежник…
Нет, ну а что? Зато вся стая сбежиться в надежде, что тушку дракона я сама не осилила. И там еще осталось драконятины! Вполне себе приличный вой! Интригующий!
– Еще разочек, - почти серьезно произнесла волчица, повторяя свой тихий вой.
– Запоминай тональность! Это важно!
Я усердно повторяла ее вой, слушая, как “изнасиловала дракона подснежником”, “поймала дракона за подснежники”, “нашла подснежник для дракона”. Причем тут подснежник и драконы? Я выла просьбу о помощи, если что! Что-то вроде, как пояснила Сия, “мне нужна помощь стаи”.
– Дались мне эти подснежники и драконы, - обреченно выдохнула я, понимая, что с волками жить теоретически смогу, а по-волчьи выть - вряд ли.
– Знаешь, язык амароков - это чувства… Ты постоянно думаешь о драконе, вот и получается “дракон”. А еще тебе холодно. И ты хочешь весну, - снисходительно произнесла Сия.
– Ладно, драконий подснежник. Я предупрежу стаю про “дракона на подснежнике”. Скоро рассвет... Поспеши, если не передумала!
Тьма ночи прояснилась, или мне показалось, что стало светлее. Я шустро шла по дорожке сада, чувствуя, как меня захватывают чужие мысли и воспоминания. Перед глазами вставала луна, освещая снег, как надежда, разрывающая оковы тьмы.
Моя дрожащая рука открыла дверь в покои, а потом осторожно прикрыла ее. Лицо скривилось от несуществующего и придуманного мною дверного скрипа.
В комнате было темно. Я видела спящего на кровати дракона, который по-хозяйски сгреб себе покрывала и подушки, уткнувшись в них. Он спал на животе в позе “морская звезда”, пока я тихо кралась к нему. Одна его рука была под периной, и она меня смущала. Мне показалось, или он там что-то держит. Присев и боясь вздохнуть, я увидела рукоять меча в его руке. Само лезвие было под периной. "Он уже знает, что неприятности - наш фирменный конек!", - согласилось сердце. По коже пробежали тревожные мурашки. Зябко поежившись, я встала на цыпочки и прокралась на свое место, боясь растревожить чужой сон. Было ли это сном?