Опасная работа
Шрифт:
–Вот так-то лучше, Эмбер, – удовлетворенно констатировал Индрек, хотя лично я в упор не понимала, что хорошего он увидел в этой трансформации. Впрочем, я уже вообще ничего не понимала, и, честно говоря, особо и не старалась разобраться в происходящем. Кажется, Индрек упоминал о галлюциногенах – может, эти жабы токсичны даже на расстоянии, и я давно погрузилась в наркотический дурман? В противном случае объяснить разворачивающиеся у меня на глазах события с позиции логики возможным никак не представляется, а диагностировать у себя помутнение рассудка мне бы тоже не хотелось…
–По-моему, эта личина больше соответствует твоему внутреннему содержанию, – Индрек, как пушинку, перекинул здоровенную и, наверняка, тяжеленную жабу в другую руку, и под негодующим взглядом скоропостижно состарившейся Эмбер, произнес, – все просто, дорогая, если ты откажешься, я обращусь в конкурирующую организацию. Но предварительно я выжму из этой аги весь метилбуфотенин и залью его тебе в глотку. Всегда мечтал узнать, подвержены ли Раганы воздействию природных ядов…Догадываюсь, ты выживешь, но пока ты будешь регенерировать, твои любимые зверушки передохнут с голоду. Неужели ты такое допустишь?
ГЛАВА XII
Похоже, Индрек не бравировал, когда уверенно заявлял мне, что для него не составит труда найти работающий подход к любому из обитателей частного сектора за Старым Центром. Разговор с позиции силы действительно оказался намного продуктивнее взаимного обмена колкостями: не иначе как с целью сохранить остатки достоинства, безобразная старушенция, в которую неожиданно превратилась юная прелестница, для приличия поцокала языком, пожевала сморщенными губами и обреченно махнула рукой. Вскоре выяснилось, что данный жест не только символизировал молчаливое согласие на выдвинутые Индреком условия, но и давал отбой «жабьему войску», все это время неподвижно ожидавшему дальнейших распоряжений и с надеждой поглядывающему на моего деланного равнодушного спутника. С нарочито отрешенным видом Индрек рассеянно поглаживал огромную амфибию по бугристой голове и желтоватому, пятнистому брюху, а та в свою очередь предпочитала не подавать признаков жизни и лишь периодически подергивала лапой. Никаких защитных приспособлений, включая банальные перчатки, Индрек при контакте с ядовитым земноводным не использовал, и столь явное пренебрежение техникой безопасности казалось непростительной беспечностью, особенно на фоне недавно озвученных мне свойств выделяемой жабой слизи. По распоряжению Эмбер на удивление дисциплинированные жабы синхронно сместились в сторону, и в этот момент Индрек с филигранной точностью вернул в строй недостающего бойца. Ага трижды перевернулась в полете, и в акробатическом прыжке приземлилась рядом со своими земноводными товарищами, дружно поприветствовавшими ее возвращение радостным треском. Вероятно, Эмбер скомандовала тактическое отступление, потому что уже через пару секунд жабы в полном составе покинули поле зрения, бесследно скрывшись за густой завесой молочного-белого тумана. Индрек с демонстративной брезгливостью вытер ладони друг о друга и с театральным пафосом протянул мне руку:
–Путь свободен, пора заняться делом. Я не думаю, что Эмбер выкинет что-нибудь серьезное, но мелких пакостей в ее исполнении нам по-прежнему следует остерегаться. Поэтому убедительно прошу тебя ни к чему не прикасаться. Что такое?
–Ты сам сказал, ничего не трогать! – красноречиво отшатнулась я, – разве не ты только что голыми руками держал ядовитую жабу?
–А… ты об этом…, – снисходительно улыбнулся Индрек, – не волнуйся, у меня стоит новейшая модель нейтрализатора. С такими фильтрами можно запросто нырять в бассейн с кураре. Посмотри на меня – если бы яд аги попал в мой организм, я бы уже стал цвета спелого баклажана и скончался в страшных муках. Давай руку, это безопасно.
Несмотря на то, что технические аспекты приведенной Индреком аргументации вызвали у меня определенные вопросы, факт отсутствия видимых признаков смертельного отравления был, что называется, налицо. Индрек выглядел абсолютно обыденным образом – даже глаза у него посветлели до блекло-серого оттенка, а вновь четко обозначившиеся зрачки то ли опять вернулись к нормальному диаметру, то ли и вовсе никогда не расширялись. Не знаю, как с нейтрализатором ядов, но вот столь явному самообладанию мне оставалось только позавидовать.
Ладонь у Индрека оказалась примерно такой же обжигающе холодной, как покрытый инеем металлический каркас, простоявший всю ночь на сорокаградусном морозе. Но мое инстинктивное стремление резко выдернуть разом окоченевшие пальцы вдребезги разбились о железные тиски многократно усилившейся хватки.
–Температура тела скоро нормализуется, – пообещал Индрек, – борьба с метилбуфотенином потребовала значительных энергетических затрат, и система временно перераспределила ресурсы по уровню приоритетности. Одним словом, успокойся, со мной все в порядке.
–Так бы сразу и сказал, – мрачно хмыкнула я, все острее чувствуя, что откровенно не желаю знать подробностей и жажду только одного – побыстрей убраться из этого жуткого места и по возможности посетить сеанс гипноза, чтобы еженощно не просыпаться в ледяном поту после пережитого здесь ужаса. Притом, рука Индрека и вправду постепенно теплела, чего, к вящему сожалению, совсем нельзя было сказать применительно к обращенному на нас взгляду Эмбер. Горбатая старуха старательно пыталась просверлить нам мозги своими колючими, глубоко посаженными глазами – скрюченная, укутанная в грязно-бурые тряпки, она сама сейчас поразительно напоминала жабу, и я бы, наверное, не слишком изумилась, если бы под бесформенным нагромождением платков у Эмбер вдруг обнаружились аналогичные ядовитые железы.
Перед тем, как шагнуть в скрывающуюся за дверью неизвестность, я по внезапному наитию подняла голову и машинально втянула голову в плечи: грузное, свинцовое небо нависало так низко, что вероятность его падения на грешную землю выглядела поразительно реальной, и я невольно представила, как тяжелый небосвод расплющивает наши бренные тела под своим многотонным гнетом.
–Не нагнетай обстановку, Эмбер, у меня уже датчики психоактивности зашкаливают! –насмешливо попросил Индрек. Устрашающе черные тучи внезапно пришли в движение и вопреки полному штилю довольно быстро поплыли по небу. Мокрый, липкий снег повалил крупными хлопьями, потом, словно ниоткуда, налетел яростный порыв ветра и на глазах превратился в грозную вихревую воронку с фигурой Эмбер в середине.
–Держись за меня покрепче! – мгновенно оценил ситуацию Индрек, обеими руками обхватил меня за плечи и с такой силой прижал к груди, что у меня неприятно хрустнули ребра. Дышать в моем нынешнем положении было практически нечем, сердце колотилось настолько быстро и отчаянно, что его частые удары болезненно отдавались в висках, а во рту ощущался соленый привкус крови. Я попробовала было вырваться, но Индрек не дал мне ни единого шанса, а буквально долю секунды спустя, я испытала к нему искреннюю благодарность. Окружающий мир был объят первобытным хаосом: рукотворный шторм поднимал в воздух первые попавшиеся предметы и с мстительным наслаждением швырял их оземь. По двору со свистом носились ощетинившиеся четырьмя ножками столы, описывали сложные пируэты мягкие стулья с выцветшей обивкой, а прямо над нами пролетело вырванное с корнем дерево, едва не задев меня голыми ветками. Создавалось впечатление, что всё вокруг разом пришло в движение, и лишь Индрек как будто врос ногами в землю, и даже беснующаяся стихия не могла сдвинуть его с места. Смерч вращался в шаге от нас, но, видимо, Индрек оказался неберущейся мишенью – мы словно находились в защитном коконе, который вернувшаяся к облику прекрасной девушки Эмбер безуспешно старалась протаранить при помощи подручного инвентаря.
Конец ознакомительного фрагмента.