Опасное материнство. Семья для сироты
Шрифт:
— Не-е. — подает голос второй мужчина, имени которого я не знаю. — Там хватает помощников. Пусть с Даней в больницу отправляется и прокапается лучше. Гля, у него какое лицо желтое. Походу, печень тогось.
Рома хватается за свое лицо, а я смотрю, чувствуя, как колотится хаотично сердце, на Даниила, который нехотя открывает глаза.
— Скорую... вызови. — выдыхает хрипло он, а Егерь нежно похлопывает его по плечу.
— Сейчас довезем тебя сами до больницы, не надо сюда скорую. С ними менты выедут. Если что - говори, что
— Нет... оставь здесь. Пусть... посадят.
— Чего? Ты поехал, Дань?
— Эмир... убьет.
— Да ни хрена. Ты Морозова грохнул, молодец. Эмир не дурак, допрет, что к чему. Ты, конечно, накосячил немного, но ради такого дела...
— Нет, я... Нет...
— Дань, ты че?!
— Я не... об этом...Я Лие все... про Эмира рассказал.
— Ой все, заткнись. — цыкает Егерь, и, перехватив поудобнее Даниила, запихивает его на заднее сиденье. Из машины доносится его недовольное бормотание. — Порет какую-то хрень, достал уже всех.
— Морозов... умер? — растерянно спрашиваю я в пустоту, но второй мужчина обращает на меня внимание и даже усмехается.
— Ага. Наш Рембо его покромсал. Хочешь глянуть? Я как зашел, охренел...
— Валь, ты дебил? — из машины выглядывает Егерь, пока я таращу глаза, получив такое восхитительное предложение. — Она беременная, вообще-то.
Мужчина по имени Валя дергает плечом.
— Ну, сорян. Как-то не учел... Ладно, бывайте. — он разворачивается и сваливает, будто бы застыдившись, а я провожаю его взглядом.
Конечно, я беременная... Но ,если честно, за сегодня случилось столько всего, что у меня даже нет сил падать в обморок от шока. Честно говоря, я даже не чувствую дискомфорта в животе. Только хочу ужасно спать.
— Лия, ты с сестрой Дани садись в машину позади. — кивает Егерь на черный “Мерс”, а я растерянно смотрю на него.
— Почему?
— Во-первых, я в больницу, а вас двоих ко мне отвезут. Во-вторых, если Даня коньки по дороге отбросит, то хоть не при тебе. Для беременной это будет лишний стресс.
Я молча разворачиваюсь и иду к соседнему автомобилю.
Пожалуй, обойдусь и без дальнейших объяснений. На сегодня мне хватает и этих.
Лия
Лия
С той ночи проходит чуть больше недели.
— Пап, все в порядке. — говорю я одним утром по телефону, глядя в окно, за которым заснеженный двор. — Я у друзей. Как надоест - приеду домой. Может, сниму новую квартиру... — услышав, как отец с шумом втягивает воздух, готовясь к возмущениям, я морщусь и убираю заранее от уха телефон и зажимаю динамик рукой.
После того, как он увидел новости об Эмире, и происшествии в доме Морозова, мне ежедневно выносили мозги.
Про смерть Морозова, кстати, в новостях упоминали вскользь, совершенно
Однако, папу было не провести. Видимо, он прекрасно знал, кто такой Морозов и об их отношениях с Эмиром, и как-то сложил два и два. Или поспрашивал подробности у своих бывших коллег.
Я медленно выдыхаю, возвращая себе самообладание и убираю с динамика ладонь.
— Все, успокойся, пап.
— Лия!...
—-Мне скоро тридцать. Хватит меня опекать.
— Ты что, совсем не понимаешь?! Это не опека, это... — папа даже закашливается от экспрессии. — Это...
— Все в порядке. У меня все хорошо.
— В порядке? Что в порядке, когда человека, который общается с моей дочерью, подстрелили?!
У меня дергается глаз. Если бы папа узнал, что в тот вечер я легко впустила домой человека, который меня мог бы чик-чирикнуть, его бы вообще хватил инфаркт.
Где-то, конечно, он прав, ругаясь на меня. Не встреть я Эмира, и жила бы своей спокойной, тихой жизнью без рисков помереть в разборках. Мне самой все это не нравится.
— Тем не менее, пап, ты не должен орать на меня и требовать вернуться к вам домой. Я сама разберусь со всем этим.
— Фу-у-ух. — папа яростно выдыхает. — Я не знаю, что с тобой делать, Лия. Учти, что когда я увижу тебя на улице - затащу в машину и увезу под домашний арест. А если с тобой рядом будет отираться этот... Эмир, — папа произносит его имя так, словно съел что-то гадкое. — То достану пистолет и пристрелю. Клянусь. Пусть меня посадят.
— Все, хватит. — обрываю я его. — Поговорим, когда ты остынешь. Пока, пап.
Я отключаюсь, со вздохом бросив телефон на столешницу. Справа появляется Егерь, кидая в чашку сразу пару чайных пакетиков и заливая и кипятком.
— Родители? — интересуется он ровно, а я киваю. — Че, хочешь, поговорю с ними?
— Помереть хочешь? — хмыкаю я. — Мне уже много годиков, Егерь. Сама уж разберусь.
— Да ладно. Встретились бы с твоим батей, да я бы объяснил, что все нормально.
— Мой папа работал в полиции, Егерь. Боюсь, на вашу встречу он придет с оружием.
— Да я тоже не с пустыми руками ж приду...
У меня дергается глаз.
— Проехали. — произношу я. — Как там Даниил?
— Да норм, очухался вроде. Просит приехать. Хочешь с нами? Я Олеську ща повезу.
Олеся - это сестра Даниила. Девочке оказалось всего двенадцать лет, и в первые дни, когда мы поселились у Егеря, она почти не разговаривала, отходя от стресса после похищения. Затем мы с ней как-то даже подружились.
— Нет, давайте без меня.
— Почему? Он спрашивал, как ты там. Мне казалось, вы нормально общаетесь. Поссориться успели, что ли?